Поспрашивав прохожих, я не без труда отыскал дом, где теперь предстояло жить. Признаться, не ожидал, что меня закинут в такую дыру. Это была удалённая от центра улица, рядом расположились заброшенные домики, напоминающие старые больничные корпуса. Неподалёку дымила зловещая громада завода.
Людей по улицам ходило немного, бегали ребятишки. Мимо прошла компания парней чуть моложе меня, одетых в поношенные короткие сюртуки с заплатками или жилетки. На меня посмотрели так, как словно побить собирались. Должно быть, богатый наряд не понравился. Но прошли мимо.
Моё новое жилище находилось в каменной угловой двухэтажкой с обшарпанным фасадом. Подъезд располагался со стороны захламлённого двора, и чтобы добраться до него, требовалось пройти через подворотню. Квартира была на втором этаже.
Постучался. Открыла женщина средних лет с тощим измождённым лицом. В руках она держала плачущего младенца.
— Кого надо, барин? — недовольно спросила она, оглядывая меня с ног до головы.
— Фёдоровы тут живут? — спросил я.
— Тута, а вам кто нужен-то? Муж на работе сейчас, вечером приходите.
Я представился.
— Ох, так сразу бы и сказал. Жилец наш новый, значит, — обрадовалась женщина. — А мы и не ожидали, что так скоро. Что ж, не предупредил. Но ты не переживай. Комната-то свободна уже, только простынь постелить надо. А Николай на заводе. Вечером будет.
Миновав прихожую, слабо освещённую тусклой газовой лампой, висящей под потолком, я оказался в коридоре. Сразу налево была тесная кухня, наполненная запахами готовящейся еды и пищевых отходов. На лавках за большим столом — дети: мальчик и девочка младшего школьного возраста. Оба за учебниками — уроки делают. Малец тут ж принялся любопытствовать, кто я такой, на что мать пригрозила дать ремня, если он не заткнётся и не зазубрит задание. На архаичного вида газовой плите в большой кастрюле варились щи, запах которых напомнил о том, что с самого утра у меня хлебной крошки во рту не было.
— Тут кухня у нас, — объясняла женщина. — Плита вон даже есть. Газовая. По-современному у нас всё. — Мы прошли дальше по коридор. Хозяйка открыла первую дверь. — Тут клозет и ванная. Водопровод-то есть, но вода горячая не всегда бывает. Но это во всём городе так.
Следом шла хозяйская спальня (туда заглядывать, разумеется, не стали), а в конце коридора — моя комната. Она была просторной, но мебелирована скромно: хлипкий шифоньер, кровать сетчатая, письменный стол и пара деревянных стульев. После апартаментов, в которых я проснулся утром, это жильё казалось нищенским притоном. Но, в общем и целом — вполне ничего, жить можно, не намного хуже наших хрущёвок. А мне, человеку, который треть жизни провёл в казармах — самое то. Электричества только не было. Все лампы — на газу. Интересно, что бы прежний Михаил сказал на такое? Я про себя ухмыльнулся, представив лицо изнеженного барского отпрыска, узнавшего о перспективах провести остаток дней в этой «дыре».
