Позвонил генерал и сообщил:
– Вертолеты вылетели. Точку твоего месторасположения нам дал по карте полковник Казанцев. Я передал данные вертолетчикам. Они знают, где тебя искать. Что у тебя нового?
Я разговаривал с ним на ходу и потому докладывал обстановку короткими рваными фразами, не сбивающими дыхания, потому что привычно произносил слова в ритме «вдох-выдох».
– Ты не много на себя берешь? – не возмутился, а спросил, явно заботясь обо мне, генерал. – В одиночку преследовать двенадцать человек… Это чересчур.
– Иначе, товарищ генерал, они уйдут, и не найдем потом. У банды наверняка есть запасная база. Из тех, кто здесь остался, вряд ли кто-то сможет дать нам показания. Если еще живы, то ненадолго. Я обычно стреляю в голову…
– Будь осторожен.
– Буду! – пообещал я, хотя сам не видел возможности для этого…
* * *
Я не успел убрать трубку, как она снова завибрировала в руке. Определитель показал номер трубки старшего лейтенанта Мальцева. Но я предположил, что звонил не он, а майор Желобков. И не ошибся.
– Тридцать Первый! Я – Тридцатый. Движемся с максимально возможной скоростью в твою сторону. Были две вынужденные задержки…
– Я в курсе. Можете прибавить скорости?
– Скорость у нас почти пятьдесят километров в час. При данных дорожных условиях это выше возможного предела.
– Я в одиночестве преследую двенадцать бандитов. Требуется помощь.
– Спешим, Тридцать Первый, спешим… Думаю, нам потребуется еще около получаса.
– Жду. Примерно в это же время, если не раньше, прибудут вертолеты. На всякий случай, обозначения: зеленая ракета – свои, любая другая – направление атаки.
– Понял, работаем.
Желобков был, как всегда, лаконичен и настроен по-деловому. И лишних слов не говорил.
Убрав трубку, я поднял бинокль и убедился, что почти догнал бандитов. По крайней мере, они уже находятся на расстоянии моего прицельного огня, хотя их и скрывают от прямого взгляда заросли кустарника, густо растущие в этом месте по склону. Кустарник, видимо, замедлил продвижение бандитов, а троп через него проложено не было. Но если кустарник не давал им видеть меня, то генеральскому биноклю он не был помехой. Я остановился, перевел дыхание и пристроил автомат на камень. Снова посмотрел через бинокль, потом без бинокля, потом опять через бинокль, потом через прицел автомата. И один за другим раздались два выстрела. Эхо прокатилось по ущелью. Бандитов осталось только десять.
Но тут же я увидел в бинокль, как оттуда, со склона, в мою сторону что-то очень стремительно движется. Человек способен так двигаться только на ретартановой дорожке стадиона. Три тела бинокль определил легко. Собаки, понял я. На них потребовалось четыре выстрела, потому что вторая после полученной пули, видимо, была только легко ранена и не остановилась. Пришлось добить ее.
