– А это знакомая личность. Он из узбеков, которые стройкой командовали. Там, в горах… Правда, он не всегда на базе жил, только приходил. Но раз в неделю бывал обязательно.
– О чем он говорил с бандитами? И со своими узбеками говорил? – строго спросил следователь.
– С нами он не разговаривал, узбеки общались на своем языке… А с местными – по-русски. Но к самим разговорам я не прислушивался. Только отдельные слова иногда доносились.
Следователь стал составлять протокол, а я спросил у Желобкова:
– Вещи убитых осматривал?
– Обязательно, – кивнул майор.
– Какие-нибудь намеки на Китай были?
– Нож.
– Что – нож?
– Помнишь, ты рассказывал… Нож китайского спецназа. Блестящий, с украшениями. Мы еще над тамошними вкусами смеялись.
– Помню.
– Такой нож был вот у этого, – Желобков толкнул ногу третьего бандита, который во время нападения держал на прицеле манекен.
– Не у узбека?
– Нет. Точно у этого. Я сам с пояса снимал. Блестящая игрушка с номером и двумя иероглифами. Сталь дерьмовая, я бы себе такой не взял. Это не нож для боя, хотя и острый.
– Тебе и твоего хватит, – кивнул я на пояс майора.
Желобков положил руку на свой НРС-2>[13]. У меня тоже имеется такой нож, но я держу его в рюкзаке, предпочитая вместо него носить на поясе хороший нож дагестанского производства, имеющий булатный клинок. На мой вкус, дагестанские ножи – лучшие в мире и вообще лучшее, что производится в республике. И пусть он не стреляющий, но стрелять я все равно предпочитаю из автомата, в худшем случае из пистолета. А как оружие дагестанский булатный нож ни с каким другим не сравнится.
– Где этот сувенир?
– Генерал на экспертизу забрал, хочет специалистам показать.
– Ладно, иди подписывай протокол опознания, следак зовет. Потом будем дельталет готовить. Нам с Никифоровичем сегодня летать.
– Поспал бы хоть часик…
– В воздухе посплю, когда Никифорович править будет. В полете хорошо спится…
2
Когда мы уже выкатили мотодельтаплан за ворота, позвонили с КПП: пришла машина из антитеррористического комитета, и меня требуют к воротам.
Желобков с Казионовым не принимали участия в выкатывании мотодельтаплана – они засели вместе с Николаем за картой. Тот с географическими, а тем более с топографическими картами работал плохо, поскольку, как сам признался, был когда-то преподавателем филологии в педагогическом университете, и карты вообще не входили в вопросы, которыми он интересовался. Тем не менее, наверное, еще со школьного детства он помнил, как обозначаются горы, как – реки, а как – долины и леса. И потому, разобравшись, с какой стороны он вошел в город, стал вместе с двумя майорами постепенно «продвигаться» по долинам все выше и выше. Мне хотелось надеяться, что, пусть и не точное место базы, но хотя бы приблизительный район определить общими усилиями они смогут.
