– Годится, – согласился Владимир Алексеевич. – Что там с дверью?
– Хреновая дверь.
– Чем не нравится?
– Там опять мент вышел на крыльцо. Снова курит. Может быть, сменщик. Дверь открывал, я рассмотрел. Дверь сейфовая, двойная, скорее всего, с тугоплавким наполнителем. Такую даже гранатомет не берет. Хорошим взрывом, конечно, пробить ее можно, но от такого, чего доброго, завалится угол здания и всех там внутри придавит. Есть у саперов такой принцип: хочешь уронить здание, закладывай мину под угол. Здесь дверной замок в полутора метрах от угла. Стены – кладка из силикатного кирпича. Кирпич слабый, раствор – даже в бинокль видно – еще хуже. Если долбанет, дверь, возможно, останется, если металл хороший, а здание развалится. Оно нам надо?
– Не надо, – согласился Кирпичников. – Выхожу на место посмотреть обстановку. Капитан Кирпичников со мной, дорогу покажет.
– Я тоже туда иду, – сообщил Вельчанинов. – Три головы всегда лучше, чем ни одной.
– Это ты в мой адрес камень бросаешь? – с подозрительностью в голосе спросил Денисенко.
– Это не камень, это я в снежки играю, – отпарировал подполковник. – Но будь и к камнепаду готов, если ничего не придумаешь.
Двухэтажный корпус шестнадцатого отделения Владимир Алексеевич и сам бы нашел по описанию, но сына взял с собой не для того, чтобы тот показывал дорогу, а просто чтобы не засиживался. Кирпичниковы – самые заинтересованные в результате люди; следовательно, и основную работу делать следует именно им.
На половине дороги Геннадий вдруг стукнул себя в лоб.
– Гвозди забиваешь? – спросил полковник.
– Мысль появилась.
– Выкладывай.
– Анатолий Станиславович, вам окно без плотной решетки видно? – Капитан избегал называть Денисенко по званию, видимо, инстинктивно желал сохранить внеслужебный характер этой операции. – Рядом с входом окно. Справа...
– Там тоже решетка есть, – сказал Денисенко. – Правда, не такая, как на других окнах. Но мне окно видно только под острым углом.
– Попробуйте перебраться на другое место. Понаблюдайте, что там за окном. Мы когда проходили, там на короткое время слабый свет появился. Впечатление было такое, что открыли дверь из полутемного коридора.
– Понял. Перехожу на другое место. Вокруг меня спокойно.
Должно быть, полковнику пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти новое укрывище, потому что снова на связь он вышел не сразу. За это время дорожки уже опустели – должно быть, время вечерних посещений закончилось.
– Вижу окно. Имею возможность рассмотреть кабинет за стеклом. Туда проникает слабый свет. Дверь из коридора прикрыта не плотно. И сразу мысль появилась – Геннадий надоумил...
