Света медленно кивнула.
Ульф перевел взгляд на её водолазку, сказал, прилежно рассматривая округлости, обтянутые тканью:
— Если сошьешь себе что-нибудь до вечера, я… — он едва успел прикусить язык, потому что собирался сказать «разрешаю».
Но говорить такое Свейтлан пока было рано. Так что Ульф после запинки закончил по-другому:
— Я зайду за тобой. Только с обувью надо что-то решить. Сейчас вернусь…
Он вышел, Света молча посмотрела ему вслед.
С одной стороны, как мужчина оборотень был вполне ничего. Конечно, пока у него шерсть по щекам не лезла. И пока челюсти не начинали выпирать вперед. А ещё пока он не показывал клыков, не вскидывал когтистых рук…
А так — смотреть можно. Причем не испытывая желания отвернуться. Крупный длинный нос с поджатыми ноздрями, вытянутое лицо, широкие светлые брови. Ровный, не слишком крупный подбородок. Средних размеров лоб, грязно-молочного оттенка длинные волосы, собранные назад.
Ну и широкие плечи, куда же без них — раз он воин, оборотень и все такое.
Ульф вернулся на удивление быстро. В руке нес свернутый кусок кожи, коричневой, мягкой даже с виду.
— Сейчас смастерю тебе обувку, — объявил он. — Твои сапоги для лета не подходят. Там мех… что, в Неистинном Мидгарде сейчас зима?
Света кивнула. Ульф сделал пару шагов — и с размаху, как-то неожиданно, присел на корточки у её ног. Макушка оборотня оказалась где-то на уровне пояса Светы.
Он тут же вскинул голову вверх, посмотрел на неё, спросил деловито:
— Позволишь коснуться ноги? Чтобы сделать обувь?
Света почему-то сглотнула. Потом кивнула.
Ладонь оборотня скользнула по Светиной ступне — и он её погладил. Она вздрогнула, попыталась отдернуть ногу, но горячие пальцы уже обхватили щиколотку. Слегка сдавили, удерживая.
И Ульф, по-прежнему глядевший на Свету снизу вверх, пробормотал:
— Тихо. Я тебе ничего плохого не сделаю. Просто смастерю обувь по твоей ноге. Я ведь уже касался твоей руки — и ничего не случилось, разве не так?
Приучает к себе, догадливо подумала Света. Идет постепенно — рука, нога…
Но обувь все равно нужна, в сапогах на меху в жару не походишь.
Она погрозила ему пальцем, сказала на его языке:
— Смастерю обувь!
Оборотень улыбнулся, опять показав великолепный набор клыков. Опустил голову, потянул Светину ступню к себе, потом поставил её на расстеленный лоскут кожи.
И достал заткнутый за пояс нож. Вонзил лезвие в кожу рядом с её ногой, нанес первый разрез.
Света стиснула зубы. Рука на щиколотке спокойно не лежала, пальцы поглаживали её кожу чуть ниже выступающих косточек.
