Щеки у Светы заалели. Это он так завуалировано сообщил, что её могут посчитать гулящей?
Ульф, договорив, внимательно на неё посмотрел. Подумал вдруг — а что, если он угадал? Эта одежда, которое обтягивает все тело, штаны эти…
И то, как она улыбалась его воинам.
Что он знает об этой Свейтлан, в конце концов? Только то, что норны вроде бы согласились связать нить её жизни с его нитью. И это ему известно со слов Ауг. Но не более того.
Ульф одно короткое мгновение обдумывал эту мысль. Затем молча возразил себе — нет. Будь Свейтлан из таких, она бы согласилась выйти за него замуж сразу. И сразу начала бы ему улыбаться. Тем более что в этом мире у неё нет ни дома, ни родичей. Сама бы искала, к кому пристроиться, раз такое для неё привычно. Ластилась к нему…
Кроме того, сейчас, после его слов, она смутилась. И её запах это подтверждал. Но гулящих девок таким не смутишь.
— В разговоре с моими людьми ты не должна улыбаться слишком много, — чуть ворчливо сказал Ульф. — Чтобы они не сочли тебя простоватой.
— Ульф, — вдруг сказала девушка. И ткнула в его сторону указательным пальцем. Следом заявила требовательно: — Невесты и жены. Невесты и жены, Ульф? Много?
Поначалу он восхитился, сообразив, что Свейтлан просто выловила нужные ей слова из его речи — и тут же их повторила…
А потом набычился, поскольку понял, о чем она спрашивает.
— Ульф, — снова заявила Свейтлан. — Много невесты и жены?
Ульф помолчал. Затем уронил:
— Я тебя понял. И не буду врать. Да, у меня была жена. Оборотни не любят бегать по чужим постелям. Моя жена, дочь простого бонда, Тюрдис, прожила в моем доме, в Ульфхольме, четыре года. Потом она сказала, что ей надоело меня дожидаться — и покинула мой дом. Я позволил ей это, потому что в мое последнее возвращение кожа под гривной уже горела, стоило мне подойти к своей жене поближе. Удерживать её не было смысла.
Неужели все так просто, с ликованьем подумала Света. Просто возненавидеть его — и все…
Она взглянула на Ульфа. Янтарные глаза оборотня горели, но лицо оставалось спокойным.
Конечно, все это могло оказаться неправдой. Однако она видела шрам, выжженный под гривной. И это подтверждало его слова. Серебро и впрямь часто прожигало ему кожу.
Но было ещё кое-что. Тюрдис покинула его дом, как объявил Ульф. Вот только что с ней стало потом? А то ведь можно по-разному покинуть чей-то дом. Иногда и ногами вперед…
Все подозрения насчет Ульфа разом всплыли у неё в уме.
— Тюрдис, — твердо объявила Света. И вскинула брови, развела ладони в вопросительном жесте. — Дом?!
