– Отчего твои прекрасные глаза столь печальны? – спросил он. Взял меня за руку, участливо склонил голову. Я не хотела ему лгать, поэтому промолчала. Ану начал строить предположения:
– Тебя обидел Роах? Что я могу сделать, чтобы избавить тебя от грусти?
Я продолжала молчать. Если секрет знают двое, это все еще секрет. Но если трое, то вскоре о нем узнает весь мир. Ану не унимался:
– Мне пришла посылка от матери. Там настоящее драконье яйцо. Говорят, если поддерживать правильную температуру, мазать его кровью и постоянно нагревать магическим огнем, из него может вылупиться дракон.
Ану придумывал, это было очевидно, но на драконье яйцо мне очень захотелось посмотреть, да и отвлечься бы не помешало. Я пошла за парнем в мужское общежитие. Мы поднялись на третий этаж и вошли к нему в комнату. Комната оказалась слишком большой для одного человека. Еще две стоящие здесь кровати оказались завалены цветными шелковыми подушками. Шторы с окон Ану снял и повесил их на стены. Получилось очень уютно, но в то же время необыкновенно светло.
– Я думала, в мужском общежитии все живут по нескольку человек.
– Есть свои преимущества в том, что все считают, что я ем людей, – рассмеялся Ану. Он полез в окованный железом сундук, когда он открывал его, оттуда полыхнуло жаром.
– Близко не подходи, можешь обжечься.
– Ты и вправду пытаешься заставить вылупиться дракона?
– А зачем бы я тебе о нем рассказывал?
Мне никогда не понять Ану, все, что он говорил, казалось восточной сказкой, чем-то невозможным, но он каждый раз показывал мне доказательства существования этой сказки. Вот и сейчас он извлек горящие руки из сундука, и в них лежало огромное черное яйцо. Из-за игры света казалось, что оно немного подрагивает, будто в нем бьется крошечное драконье сердце.
– В моей деревне есть пещеры. Там нарисовано, как маг берет драконье яйцо и согревает его. Я всегда мечтал попробовать, но драконы так ревностно охраняют своих детенышей, что добыть яйцо практически невозможно. Мама обменяла на это свои любимые серьги.
– Ты ее очень любишь, – сказала я. Мне было не понять таких теплых отношений между матерью и ребенком. В конце концов, я очень долго росла в окружении Танцующих леди, а среди них не принято было относиться к ребенку как-то иначе, кроме как к средству влияния на своих мужей и любовников.
– Она в меня верит. А вера – это самое главное в жизни любого человека. Она порой даже важнее, чем любовь. Кто верит в тебя, Маримар? – спросил он вдруг у меня.
