— И тем не менее ко мне тебя влечет.
Она кивнула.
— Судьба может быть жестокой.
— Потому что я — могущественный человек? А что, если бы у меня всего этого не было? — тихо спросил он. — Ни короны, ни дворца — обычный парень в футболке и джинсах. Тебя бы по-прежнему влекло ко мне?
Конечно да. Его сила не зависела от внешней атрибутики, она была неотъемлемой частью его самого.
— Нет смысла задаваться вопросом «что если». Вы король, у вас есть корона, дворцы и власть.
— Значит, у нас ничего не может быть.
— Нет.
— Но у нас может быть этот миг. Нет никаких причин, почему мы не можем насладиться обществом друг друга.
— На это есть тысячи причин.
Она должна была уйти еще тогда, когда он просил ее об этом. Она надеялась, что сможет держать себя в руках. Георгос видел ее сомнения.
— Разве ты не заслуживаешь этого?
— Боюсь, это будет для меня не слишком хорошо. — Она закатила глаза.
— Я сделаю так, что тебе будет хорошо, — усмехнулся он. — Ты знаешь, что это правда. Позволь мне попробовать, и обещаю, тебе понравится.
— Я уже много раз слышала эти речи.
Георгос поднялся и сел на диване всего в дюйме от Кэсси.
— Тебе уже нравится.
— Это нечестно… — прошептала она.
— Да. Но жизнь вообще несправедливая штука.
— Ваше величество…
— Называй меня Георгос и на «ты», — нахмурился он. — Сейчас я не твой король.
— Вы не можете…
— Это приказ, — отрезал он. — Когда мы наедине, я не твой король, а ты не моя подданная. Мы равны. Ты можешь говорить абсолютно свободно, даже когда мне не нравится, что ты говоришь. Я хочу знать, о чем ты думаешь.
— Я уже и так говорю все, что у меня на уме, мне не нужно на это особое разрешение. К тому же ты и так знаешь, о чем я думаю. И о том, что ты смущаешь меня.
— Тогда давай все упростим. Все, чего я сейчас хочу, — поцеловать тебя. Ты позволишь мне это сделать?
Желание — такое новое, такое многообещающее — вспыхнуло внутри ее. Кэсси осознавала, что все это будет огромной ошибкой, но она была готова заплатить эту цену.
— Один поцелуй, — выдохнула она. — Только один.
Георгос медленно коснулся ладонью ее лица и наклонился, чтобы губами коснуться ее губ, еле заметно, почти невесомо. Кэсси едва не застонала: так нечестно, это ненастоящий поцелуй! А потом его язык скользнул по ее губам, и Кэсси тихо ахнула. Она закрыла глаза и впервые в жизни полностью отдалась нахлынувшим на нее эмоциям. Георгос был таким властным, таким требовательным… Но потом он постепенно ослабил давление, пока наконец не оторвался от ее губ. Кэсси сидела неподвижно, не открывая глаз.
