— Вы — не менее скрытный человек, чем я.
— Думаю, ты уже знаешь, что подвела меня к опасной черте, мисс Маррон, — признался Георгос, и это ему совсем не нравилось. — Так что мы квиты.
Его низкий смех словно окружил ее теплым сиянием. На мгновение напряжение между ними стало меньше, и Кэсси не смогла сдержать ответную улыбку. Когда Георгос был таким, как сейчас, он становился невероятно привлекательным мужчиной. И теперь, когда она смогла немного расслабиться, вдруг осознала, что считать мужчину привлекательным довольно приятно. Что-то мелькнуло в его глазах, прежде чем он снова стал серьезным монархом.
— Тебе действительно пора, — сказал он.
— Наконец-то свобода! — насмешливо пробормотала она. — Спасибо, ваше величество.
Георгос резко выдохнул, но ничего не сказал. Он шел впереди нее по длинным скудно освещенным коридорам замка, тусклый свет выхватывал из темноты его мускулистую фигуру. И снова тревожное чувство внутри Кэсси затрепетало, распространяя по телу странную боль. Жар, охвативший ее во время поцелуя, снова прокатился волной с головы до кончиков пальцев. Желание.
— Вам правда вовсе не обязательно сопровождать меня, — снова запротестовала Кэсси, когда они вышли на улицу. С тем же успехом она могла попытаться сдвинуть с места мраморную статую.
— Я обязан обеспечить тебе безопасное возвращение домой.
— Вы не доверяете собственной охране?
— Это моя ответственность.
И снова мятежное чувство протеста вспыхнуло в ней.
— Я — не ваша ответственность!
— В данный момент — моя.
— Как и ваша сестра?
— Нет, — он остановился и посмотрел на нее, — совсем не так.
Он сделал едва заметный жест рукой, и охрана словно по мановению волшебной палочки растворилась в темноте. Он открыл заднюю дверцу автомобиля, и Кэсси села. Георгос обошел машину с другой стороны и сел рядом с ней. Машина тронулась с места, как только он закрыл дверцу. Большие кованые ворота распахнулись, и автомобиль плавно заскользил по пустынным ночным улицам. Кэсси невидящим взглядом уставилась перед собой, чувствуя, как король смотрит на нее.
Тишина в машине становилась все более напряженной. Эмоции, кипевшие в Кэсси, были слишком явными, чтобы попытаться их скрыть. Георгос был сильным и могущественным мужчиной, даже опасным, и все же она чувствовала в нем тщательно скрываемую уязвимость. Каким бы высокомерным и надменным он ни был, он был беззащитен, когда дело коснулось его сестры, потому что он любил Элени и хотел сделать так, как будет лучше для нее.
