Во всём этом мне не давал покоя один вопрос. Почему меня пустили внутрь? Почему дали поговорить со стариком? А главное, почему выпустили? Мысль, что моя способность разрушать энергию Пасти настолько велика, что я смог пробиться — грела, конечно, но критичность мышления заставляла сомневаться в этом. Старик упомянул, что для существа такого масштаба, живущего многие тысячи лет, пять минут — незаметный интервал. Что это значит? Почему тогда демоны сторонились, и проход открылся? Да и аватар Пасти ведь потом явился ко мне, почти схватил.
Чем больше я думал о произошедшем, тем больше сомневался. Мне требовалось пересмотреть всю свою жизнь в этом мире. Потому что каждое моё действие подвергалось влиянию Пасти ровно с того момента, когда я принял её силу. Так может и сейчас, мой побег часть чужого плана? Сейчас из способностей у меня осталось только очищение. Чувствительность снизилась, щиты создавать не получалось, да и усиление тела барахлит. Жаль. Сила мне бы сейчас ох как не помешала.
За окном же творилась дьявольская чертовщина. Подземный мир пришёл на землю. Меня с изнанки буквально выкинуло. А если быть точным, то грань между мирами перестала существовать. Смотря из окна, я видел отражение города, которое накладывалось на сам город. Да и в небе творилось чёрт знает что. Если присмотреться, то среди туч видны жгуты Пасти, что заполняют небесный простор.
Никогда не думал, что увижу своими глазами апокалипсис.
Долго мне рассуждать не дали. Демоны выследили меня, и очередная крылатая тварь спикировала в окно. Попыталась. Я по прежнему легко сжигал обычных монстров. Единственные, кто вызывал задержу — это серебряные демоны. Этот цвет меня начинал уже бесить.
Выследили меня не только демоны. Как я закончил с пернатой, в комнате материализовалась шаманка.
— Что происходит? — взволнованно спросила она, выглядывая в окно вместе со мной, — Мир сошёл с ума. Трудно находиться здесь.
— Старик мёртв. Пасть решила заглянуть в мир людей и задержаться тут. Навсегда, — пересказал я коротко события.
— Ты убил его? — спросила она, игнорируя последние слова.
— Смерть для него была избавлением. Пасть поймала его и держала распятым на кресте.
— Собаке собачья смерть.
Тут я впервые задумался, а на каком языке говорит женщина. Она вроде шевелила губами, но при этом звуков не издавала. Кажется, её слова раздавались у меня прямо в голове.
— Да, это так, — прочитала она мои мысли.
Только этого мне не хватало.
