— Он ведь не знает, что она его подозревает.
— Хорошо. Но зачем тогда муж приглашает сиделку, которая не слишком жалует его, делает ее свидетелем или невольным соучастником преступления, она ведь может послать его на электрический стул. И вот еще что. Мне известно немного больше, чем вам. Этот парень, ну тот, кто нанял эту Конуэй, он совершенно нормальный человек. Вот жена у него действительно истеричка, очень нервная, особенно после той автокатастрофы. И вот теперь эта полусумасшедшая сиделка задумывает, как бы ей…
— Слушаю вас, — заинтересованно напомнил о себе Мейсон, чувствуя, что Голкомб запнулся.
— Знаете, я не думаю, что должен сообщать вам все, что мне известно. Она обращалась к вам как клиент?
— Да.
— Ну, Мейсон, — рассмеялся Голкомб, — ради гонорара придется вам побегать.. — И сержант снова разразился хохотом.
— Может быть, — вздохнул Мейсон. — Во всяком случае я поставил вас в известность.
— Все верно. Вы хотите свалить на меня ответственность. Убирайтесь ко всем чертям и прощайте.
Сержант Голкомб, смеясь, закончил разговор. Мейсон нахмурился, задумчиво положил трубку на место.
— Чертов Голкомб, — сказал-бн. — И№ЛЛЯ#Ш1,~как может. Теперь обвиняет меня, что я хочу свалить на Него ответственность.
— Итак, чем мы сейчас займемся? — В глазах Деллы Стрит мелькнула озорная усмешка.
— Начнем сваливать ответственность, — широко улыбнулся Мейсон. — Иначе ради чего я стал бы звонить этому грубому болвану.
Открылась дверь, и Пол Дрейк, глава частного Детективного агентства Дрейка, буркнув приветствие, с независимым видом прошествовал к креслу. Вялая, медлительная, немного прихрамывающая походка, скучное, безразличное выражение лица могли обмануть кого угодно, только не Мейсона. Когда случалась настоящая работа, куда-то пропадали природная хромота, вялость и безразличие, движения приобретали особую кошачью гибкость, медлительность как рукой снимало, а голос приобретал командную властную жесткость. Перри Мейсон иногда сравнивал его с лрвким жонглером, который вот-вот уронит подброшенную в воздух тарелку, и в тот момент, когда она уже почти касается пола, ловит ее небрежным заученным движением.
Дрейк втиснулся в громадное кресло, вытянул свои тощие ноги, сцепил руки за головой и посмотрел на Мейсона с деланным безразличием, которое Мейсона в общем-то не ввело в заблуждение.
— Что случилось, Перри?
— Я вляпался в самую глупую историю в моей карьере.
— В чем дело?
— Ко мне пришла одна женщина с откровенной, казалось бы, чепухой. Получив консультацию, она спросила, сколько стоят мои услуги, и, черт меня побери, я сказал ей, что один доллар.
