Генрих VII не намеревался восстанавливать этот опасный для его неокрепшей власти слой беспокойных подданных, при нем пэрство сократилось с 57 до 44 человек. Вступление на престол Генриха VIII изменило картину. Его правление чрезвычайно важно для истории английского дворянства, так как этот монарх значительно пополнил его ряды за счет новых людей, даруя титулы своим сторонникам — выходцам из рядов джентри. В 20-е — 30-е гг. XVI в. Генрих создал так называемый слой «тюдоровской аристократии», не отличающейся древностью рода, но зато всецело зависящей от короны и преданной ей. С 1509 по 1553 г. было восстановлено и пожаловано вновь 47 высших титулов, большинство из которых получили преданные сподвижники Генриха[13].
Елизавета I вновь вернулась к умеренной политике деда в раздаче аристократических титулов и званий. Однако причины ее скупости определялись не только политическими соображениями (угрозой восстания могущественных лордов севера, аристократическими заговорами конца столетия), но и психологическим настроем государыни, ее стойкими убеждениями. В условиях экономических перемен и высокой социальной мобильности, роста претензий выходцев из неблагородных слоев, обладавших значительными капиталами и вливавшихся в ряды земельных собственников, единственная грань, которая отделяла подлинное дворянство от нуворишей, — почетные титулы и звания. Елизавета ревностно стремилась сохранить чистоту этого сословия. Консерватизм ее социальной политики проявлялся в стремлении воздвигнуть барьеры между различными группами общества, регламентировать стиль жизни, костюм, даже игры и виды спорта, допустимые для дворянства и людей «подлого происхождения». Она сократила пожалования рыцарских званий, а ее позиция в отношении аристократических титулов была еще более жесткой. Из 19 случаев возведения в ранг пэра за ее царствие — 3 получили члены королевской семьи, в 6 случаях были восстановлены старые титулы, в 5 — лишь подтверждалась передача по наследству прав пэрства потомкам по мужской и женской линиям. И только два новых елизаветинских пэра были чужими в этой компании родовитых аристократов — рыцари Кромптон и Берли, старый и верный министр королевы и ее правая рука[14].
Стремление Елизаветы поддержать высокий престиж родовой аристократии было подмечено современниками. Придворный Р. Наунтон писал в своих мемуарах: «По своей натуре она всегда была склонна поддерживать знать»[15]
