.
Общий интерес и пристрастие к генеалогическим изысканиям в XVI — начале XVII в., оживление средневековой традиции по-иному освещают проблему восприятия знатности и благородства в Англии, несомненно усложняя картину и делая ее более противоречивой. Гордость родовитого дворянства своими древними корнями — последний оплот, позволявший вооружиться против нуворишей, утвердиться в сознании собственного непоколебимого природного достоинства. Эта точка зрения противостояла распространенным в английской политической и юридической теории убеждениям, что благородству должен соответствовать определенный уровень материального благосостояния. Она игнорировала принципы ренессансной этики, утверждавшие, что истинные благородство и знатность определяются моральными качествами и добродетелями человека. Она, наконец, не принимала во внимание даже роли королевской власти в формировании дворянства, ибо «подлинную аристократию создает время», провозглашая тем самым примат «континентальных» взглядов на это сословие.
Наряду с «генеалогическим» аспектом следует отметить ряд важных моментов в социальной политике Тюдоров, направленных на поддержание высокого общественного престижа дворянства. Это и попытка Генриха VIII превратить университеты в заведения исключительно для благородной элиты и не допускать к обучению людей низкого звания, так как получение степени открывало последним путь наверх. Столь утопичные намерения не были реализованы на практике, но их направленность чрезвычайно симптоматична. Это и методическая подспудная работа Елизаветы I по формированию аристократического элитарного характера системы государственного и политического управления. Хорошо известен тот факт, что в период ее правления из парламента исчезли колоритные фигуры богатых суконщиков-предпринимателей, которые заседали там во времена ее деда и отца. (Напомним, что состав парламента во многом определялся письмами монарха и тайного совета в города и графства с прямыми указаниями на те кандидатуры, которые им было угодно видеть в этом органе.) Это касалось и системы местного управления. Хотя мировые судьи и шерифы графств обязательно рекрутировались из дворянства (в основном из джентльменов и сквайров), в последние годы своей жизни Елизавета все чаще передавала полномочия на местах в руки специальных эмиссаров короны — лордов-лейтенантов, лордов-депутатов, назначавшихся, как правило, только из высшей титулованной знати.
