Театр либо улучшает нравы, либо их портит. Одно из двух: он или вьет нелепые предрассудки, или, напротив, внедрит их. Во Франции мы все повидали и то, и другое.
Иные литераторы не понимают, что ими движет не славолюбие, а тщевие. Однако чувства эти не просто различны, но и противоположны: 'одно из них-мелкая страстишка, другое-высокая страсть. Между честным славолюбивым и тщеславным такая же разница, как между 'влюбленным и волокитой.
Потомство судит литераторов не по их положению в обществе, а по их делам. оСкажи, не кем ты был, а что ты совершилп-таков, видимо, должен быть их девиз.
Спероне Сперони отлично объясняет, почему автор, которому кажется, будто он очень ясно излагает свои мысли, не всегда бывает понятем читателям. оДело в том,-говорит он, - что автор идет от мысли к мыслям,"а читатель - от слов к мыслип.
Произведения, написанные с удовольствием, обычно бывают самыми удачными, как самыми красивыми бывают дети, зачатые в любви.
В изящных искусствах, да и во многих других областях, хорошо мы знаем лишь то, чему нас никогда не обучали.
Художник должен придать жизнь образу, а поэт должен воплотить в образ чувство или мысль.
Когда плох Лафонтен-это значит, что он был небрежен; когда плох Ламотт -это значит, что он очень усердствовал.
Совершенной можно считать только ту комедию характеров, где интрига построена так, что ее уже нельзя использовать ни в какой другой пиесе. Из всех наших комедий этому условию отвечает, пожалуй, только оТартюфп.
В доказательство того, что на свете нет худших граждан, чем французские философы, можно привести следующий забавный довод. Эти философы обнародовали изрядное количество важных истин в области политической, равно как и в экономической, и подали в своих книгах разумные советы, которым последовали почти все монархи почти во всех европейских странах, кроме Франции. В результате благоденствие, а значит, и мощь чужеземных народов возросли, меж тем как у нас ничего не изменилось, господствуют те же злоупотребления и т. д., так что по сравнению с другими державами Франция все больше впадает в ничтожество. Кто же в этом виноват, как не философы* Тут невольно вспоминается ответ герцога Тосканского некоему французу по поводу новшеств, введенных герцогом в управление страной. оНапрасно вы так меня хвалится-сказал он, - все это я придумал не сам, а почерпнул из французских книг!п.
В одной из главных антверпенских церквей я видел гробницу славного книгопечатника Плантена, которая великолепно украшена посвящен
