— То есть, я правильно тебя понял, что они тебе такие: «Уважаемый автор трех книг Олег Тараскин! Приглашаем на международный брейн-штурм для Организации объединенных наций астроконтакта!» А ты им такой: «Идите нахер!»
— В целом, да. Только не уважаемый Олег Тараскин, а Уильям фон Хельсинг — они меня под псевдонимом знают. А нахер я их послал изящно: порекомендовал Рената Назаретдинова.
— А кто это?
— А никто, в том и юмор. Мой стажер.
Михаил помолчал, задумчиво разглаживая начинающую лысеть голову.
— Кстати, давно хотел спросить, а почему ты под псевдонимом?
— Ну ты бы купил книгу с фамилией Тараскин?
— Я бы купил.
— Это потому что ты. Вот одна бы и продалась.
— А мне кажется, нормально: Олег Тараскин. Не какой нибудь твой, как его, Назаретдинов…
Тараскин усмехнулся:
— Ренату, кстати, я придумал отличный псевдоним для титров игры, а он наотрез. Знаешь, чего ответил? Ренат — это, говорит, сокращенно: революция-наука-труд. Мы всем отделом ржали! Валерка, слышишь?
Валерий не отвечал.
— Валера у нас задумчив сегодня и вдаль устремлен, — заметил Михаил. — Валер, что там видишь, поведай товарищам?
— Что? — очнулся Валера. — Задумался просто.
— О чем задумался?
Валерий указал пальцем в стекло над торговой пропастью:
— Да вон бутик «Лапонель» на втором этаже. Даже у вас в торговом центре! В ста двадцати городах России, сука! Кому она вообще нужна, крафтовая дизайнерская косметика?!
Михаил и Тараскин переглянулись.
— Валер, ты это… не заводись опять, ладно? — тактично сказал Михаил. — Забудь уже, проехали. Какое тебе до нее дело?
— Зато она тебе дочь отличную родила, — напомнил Тараскин. — Дочь-то норм?
— Дочь норм, — согласился Валерий, — звонила вчера из Лондона.
— Ну вот! — подытожил Михаил. — А по сути-то Алка молодец. Сама, с нуля раскрутила такую империю. Сколько у нее, говоришь, теперь филиалов? Сто? А ты ей не верил.
— Валерка не верил, но помогал! — вспомнил Тараскин. — Я приезжал к вам в Андреевку, Алка с животом ходила, а ты ей ведра с плиты снимал, и мы во дворе по формочкам мыло разливали, помнишь?
Валерий задумчиво покивал:
— Вот помогай людям, а потом ноль благодарности… Я же правда всю семью тащил первые годы! И когда она с животом ходила, и когда с младенцем, я за всех за них один пахал! А что она мне оставила? Дачу в Андреевке? Где даже работы нормальной не найти? Мне сорок лет, парни, кому я нужен? Что у меня осталось-то от нашего брака? Компьютер сраный, диван, пиво, счета за электричество и в огороде старый «Форд» ржавеет не на ходу? Меня использовали и выкинули!
