— Чушь не говори! — вскинулся Тараскин. — Это ни разу не космический лифт! Уже две недели назад доказали! Космический лифт может быть только над экватором. Привязываешь спутник на длинную нить, и он сам наверху держится от центробежной силы! — Тараскин вынул из кармана свою любимую кепку и принялся ее раскручивать на указательном пальце: — Вот такая центробежная сила!
— А если не над экватором?
— Тогда спутник будет колбасить относительно нулевой широты! — Кепка слетела, и Тараскин назидательно замер с поднятым пальцем.
— Я не понимаю твоих слов, — вздохнул Михаил. — Поясни неграмотному.
— Я сам не понимаю, — сознался Тараскин. — Читал, что космический лифт невозможен, потому что нулевая широта. Ну, может, Экваториальные бусы — космический лифт. А Южные бусы и наши Северные — ни разу не лифт! Да и сам как думаешь, они месяц на небе висят, а провода только сейчас опускаться начали. Что их тогда держало в небе, почему не падали?
— Может, они удалялись? — возразил Михаил.
— Алло, профессура! — не выдержал Валерий. — Хорош бредить! Как на одном проводе может спутник висеть с Луну размером? Он же оборвется по-любому!
Михаил и Тараскин загалдели одновременно.
— Да они не с Луну размером, это пленки солнечных батарей в космосе развернуты, они сами по себе ничего не весят! — крикнул Михаил.
— Да это не провод, балда, это неизвестный науке сверхпрочный сверхпроводник! — закричал Тараскин.
Валерий махнул рукой:
— Ладно, проехали. Дает электричество на халяву — и спасибо. — Он поднял банку. — За пришельцев еще раз!
Друзья снова чокнулись.
— А это один пришелец или коллективный разум всей планеты? — спросил Михаил. — Я так не понял.
— Никто не понял, — согласился Тараскин. — Но какая фиг разница? Нас здесь тоже восемь миллиардов, а говорит за нас правительство. Комиссия ООНА во главе с этим румыном, как его, забыл.
— Пришелец сказал, что во Вселенной огромное сообщество разумов, — напомнил Валерий.
— Разумных существ или обитаемых планет? — уточнил Михаил. — Вот в чем вопрос.
Тараскин смущено кашлянул:
— Я вам этого не говорил, ребята, но… там бывает и так, и эдак. Обычно зрелая цивилизация объединяется в единый разум. А более молодые цивилизации — они как мы: миллиарды существ, правительства, электронное голосование, бардак, шизофрения, вот это всё, и сами не понимаем, чего хотим… Там есть свой термин, если дословно переводить, то мы в его понимании «ульевый разум». Но это пофиг на самом деле. Яблоко — многоклеточный организм, а хлеб — кирпич из теста, но кто об этом думает, когда ест?
