Думал не только Чэнь Юнмин, но и все его лучшие друзья. Те из них, кто знал обстановку на заводе, говорили: «Если пойдешь туда, справишься или не справишься — все равно свалишься!» Другие считали, что этот пост слишком мал для него. Третьи просто спрашивали: «Удержишься?»
Чэнь Юнмина, естественно, волновали сложные человеческие отношения, с которыми он столкнется, запущенная организационная работа, похожая на действия ржавого механизма, где ни одна деталь как следует не вращается, убыточность предприятия, нехватка производственных заданий, куча неотложных бытовых проблем, стоящих перед коллективом. Но еще больше он думал о том, что, если коммунист оказался на поле боя, он должен по собственной инициативе устремляться в самое жаркое и опасное место.
Человеку трудно объяснить, когда, где и почему в нем вызревают те или иные качества.
В сорок девятом году Чэнь Юнмин сдавал последний экзамен в школу армейских политработников. Устный. Перед ним отвечала девушка лет восемнадцати — щуплая, с нездоровым, зеленоватым цветом лица и опухшими веками, со стыдливым взором, в традиционном китайском халате. Экзамен принимал бородач в серой военной форме. Он, наверное, был очень высоким, и его длинные ноги в обмотках высовывались из-под стола. Бородач сидел, подперев левой рукой голову, которая от бесконечных ответов отяжелела и, казалось, готова была свалиться, а в правой руке держал ручку, явно менее привычную для него, чем винтовка. На столе лежала груда личных дел, в которых после каждого ответа полагалось делать пометки.
Бородач спросил девушку: «Почему ты идешь в военную школу?» «Чтобы потом работать», — заикаясь, ответила та. «Ты хочешь всем сердцем служить народу?» — «И народу служить, и самой кормиться… Я что-нибудь не так сказала?»
Бородач лихорадочно застрочил, не глядя на девушку. Наверное, ему не стоило так придираться к ней, но он слишком устал. Если бы он взглянул в ее честные, испуганные глаза, то не поставил бы на ее личном деле крестик. А она даже не решилась спросить, что он написал, и тут же, потрясенная, ушла, чуть не споткнувшись о его вытянутые ноги. Так легкомысленно, бездумно решается порой судьба человека.
По-видимому, именно с того дня Чэнь Юнмин понял, как важна в людях серьезность и искренность. Ведь пролетариат призван освободить не только все человечество, но и самого себя. Это освобождение касается и материальных, и духовных сфер, оно должно привести к формированию совершенного человека. Да, мир будущего — это мир совершенных людей, и человек должен уже сейчас, начиная с себя, стараться, чтобы этот мир был создан скорее.
