А вслух Тянь сказал:
— Да, мы должны заниматься проблемами управления, углублять реформу. У меня тоже есть одна задумка, хотя она еще и не совсем созрела: может быть, слить отдел управления предприятиями с научно-исследовательским отделом и образовать консультативный комитет?
Линь Шаотун обомлел. Это значит вывести научно-исследовательский отдел из-под контроля Ван Фанляна и отдать Вану в подчинение совсем других людей, которые будут строить ему всякие козни? Но это отнюдь не просто. Ван — человек энергичный, умный, твердый, с ним лучше зря не сталкиваться.
— Наверное, стоит еще подумать, взвесить…
Тянь Шоучэн взглянул на Линя. Тот тоже многозначительно посмотрел на начальника, и оба прекрасно поняли друг друга.
— Ладно, подождем, посмотрим, — вдруг согласился министр.
Он всегда хитрил с людьми. Например, во время «культурной революции» вместе с остальными голосовал за исключение Вана из партии, но наедине с жертвой всячески подчеркивал свое расположение. А недавно сказал Вану: «Я еще тогда понимал, что тебя исключают несправедливо, но не мог протестовать, так как все знают о наших близких отношениях». Ван не стал ему поддакивать и, изменившись в лице, бросил: «Ерунда. Самое главное — это принципы. Говорить надо то, что думаешь. При чем тут характер отношений? Кстати, я не считаю, что у нас с тобой такие уж близкие отношения».
Во время «культурной революции» Тянь Шоучэн тоже немного пострадал, но потом был восстановлен в должности. Под Новый год он даже тайком отправился к Ван Фанляну, который как «злостный вредитель» еще не был реабилитирован и восстановлен в партии. По тем временам подобный визит был страшным преступлением, не всякий бы на него решился. Примечательно, что Чжэн Цзыюнь не ходил к Ван Фанляну домой, зато при пересмотре его дела упорно отстаивал правду. И Ван Фанлян неизменно оказывался на стороне Чжэн Цзыюня, когда тот на партийных и прочих собраниях выступал против министра. Личные отношения между Чжэном и Ваном не отличались особой теплотой — Чжэн Цзыюнь вообще трудно сходился с людьми. Они были единомышленниками, а не приятелями, готовыми во всем покрывать друг друга.
Цзи Хэнцюань сказал Чжэн Цзыюню:
— Вам звонят из газеты, корреспондентка Е Чжицю.
Чжэн подумал, что она ведет себя слишком неосторожно: чуть что — звонит в министерство да еще называет его «почтенным Чжэном», а не товарищем Чжэн Цзыюнем. Ей-то легко, а его разговоры подслушивает целая дюжина доносчиков. Может, она хвастается таким образом перед своими сослуживцами? Да нет, не похоже, уж больно пошло для нее. Но записочки, которые она ему порой шлет, тоже излишне легкомысленны. Конечно, ничего особенного в них нет — только ее мнения по разным вопросам или отголоски их бесед. Однако в Китае, где феодальное сознание проникло во все поры общества, женщина должна быть особенно внимательной и не ставить под удар ни свою, ни чужую репутацию.
