— Ай… — Вскрикнула я.
Грудь стояла колом, но постепенно она стала оседать и расплываться. Я наблюдала за ней, за ее перерождением. Из ороговелой больной груди, она превратилась в мягкую желеобразную массу. Черешня расплывалась, будто таял кусочек льда, оставляя после себя только бордовое пятно.
Юрка не наигрался ими. Снова положил руки на грудь, и все же, какие они у него горячие. Повел ими вниз, желеобразная масса с легкостью поддалась его желанию. Грудь следовала за его пальцами как домашний зверек, не хотела отпускать их. Пальцы соскользнули с нее, и она нежно колыхнулась. Я улыбнулась. Заметил он или нет, но мне было очень приятно.
Как нельзя описать запах цветов, так и я не могу описать все чувства, что коснулись меня в тот момент. Я испытала боль, наслаждение, скрытую страсть и девичью похоть. Сказать, что это было здорово, значит не сказать ничего. Это была просто радуга чувств. Теперь я не боялась ничего, мне было легко и спокойно.
Юрка смотрел на свои руки, я вспомнила, что он делает и сделает ли это. Мои ноги были соединены пятками и разведенные в стороны, и вот теперь он стоял и держал в руках одеяло, которое медленно снимал с меня. Вот живот, вот появились кустики на бугорке, и тут я резко схватила одеяло и дернула на себя. Юрка даже испугался и захлопал глазами.
— Все! — резко сказала ему.
— Э… — Что-то там промямлил он.
— Все! Хватит! — решительно заявила я.
— Ладно, я ведь не настаиваю, а может…
— Никакого может!
— А ты чумная…
— Если кому-то скажешь, бошку разобью! — а я это могу.
— Нем, как могила.
Совсем рядом закукарекал петух, он вечно некстати это делает. Я зажмурилась от его воплей, в ушах зазвенело. И тут почувствовала, как Юркины руки скользнули под одеяло и коснулись ног.
— Ты опять? — я не возмутилась, в животе что-то заурчало.
— Я только…
— Массаж? — на всякий случай спросила.
— Типа того…
До чего же он наглый, но такой милый, когда хочет им быть и я разрешила ему погладить пальчиками лодыжку. Юрка не остановился и продолжил.
— Ой, — тихо сказала я и прикусила губу.
Руки скользнули дальше.
Посмотрела на потолок, там плясала тень от яблони, что росла у окна. Совсем рядом чирикал воробей, что ему тут надо, подумала я, прижав ладони к животу.
Одеяло осталось на месте, но Юрка обнаглел, он тянулся все дальше и дальше.
— Прекрати, — сказала я, понимая, куда он тянется.
— Это массаж, — как ни в чем не бывало, сказал он и тут его пальчик коснулся…
— Ай! — почти вскрикнула я.
