— Что вам нужно?
— У меня очень важное дело, — сказал я.
Несколько секунд было тихо. Видимо, она мысленно прокрутила все возможные варианты. Потом открыла дверь и предстала передо мной в пижаме и халате. На ногах были домашние туфли с меховой окантовкой. На стуле валялась газета, которую она, видимо, собиралась читать, когда ляжет в постель. Стенная кровать была опущена, и комната сразу показалась темной. Стул, стоящий под лампой, был единственным, на что можно было присесть. Другие она поставила вдоль стены, чтобы освободить место для кровати.
— Так в чем дело? — спросила она. — Я думала, что с машиной вы все уже уладили.
— Присядьте, Рут, я должен с вами поговорить.
Она неуверенно посмотрела на меня, а потом опустилась на кровать.
— Вы ненавидите Дафну Баллвин, не так ли?
— Когда я это вам говорила? — хмуро ответила она.
— Прошу вас, не будем играть в прятки. Речь идет об очень важном деле. И я бы хотел получить от вас еще кое-какую информацию.
— Зачем?
— Эти сведения могут оказаться очень важными и служить как моим, так и вашим интересам.
— И что вы хотите от меня узнать?
— Какие чувства вы действительно питаете к Дафне Баллвин?
— Я презираю эту женщину! Ненавижу ее! И скажу вам еще кое-что: если с ее супругом что-нибудь и случится, если, скажем, он будет отравлен, то я наверняка буду знать, кто это сделал.
— Кто?
— Только она… Дафна Баллвин.
— Как я подозреваю, вы никогда не скрывали личных чувств к ней, Рут?
— А к чему мне было скрывать?
— Вы ее ревнуете?
— Почему? Как такая мысль могла прийти вам в голову? Почему я должна ревновать ее?
— Потому что зубной врач, у которого вы работали до сегодняшнего дня, оказывал ей много внимания.
— Значит, вы полагаете, что я влюблена в Джорджа Квая?
— А разве нет?
— О. Бог ты мой, да что вы говорите? Конечно нет.
— И тем не менее вам знакомо такое чувство, как ревность?
Какое-то мгновение она раздумывала, словно должна была для себя самой решить этот вопрос, а потом сказала:
— Все зависит от того, что вы понимаете под этим. Если мне, например, не нравится высокомерный вид, с которым она всегда входит к нам, и полностью игнорирует меня, тогда — да. Но если вы имеете в виду внимание доктора по отношению к ней, то — нет!
— Значит, она всегда входила с таким величественным видом, будто вся эта контора принадлежит ей?
— Можно сказать и так. Она входила как королева, не замечая меня, и вообще вела себя так, будто меня вовсе не существует. Можно было подумать, что я туфли ей чистить недостойна. И что меня возмущало еще: она даже не старалась скрыть своих чувств ко мне. Пациентам в приемной это сразу бросалось в глаза. И это меня приводило в бешенство.
