И он вернет ее домой.
* * *
Было около восьми часов вечера, когда зазвонил его телефон. Номер не высветился, и первой мыслью Винса было, что это Имоджен наконец решила ему позвонить. Его окатила волна ярости, и он задержал дыхание, чтобы хоть как-то успокоиться, прежде чем ответить.
Но это была не его жена. Это была ее сводная сестра Чейни, которая решила связаться с ним после его сообщения на «Фейсбуке».
– Я только что прочитала твое сообщение, – сказала она. – Что ты имеешь в виду: Имоджен пропала?
– Я имею в виду ровно то, что сказал, – резко ответил Винс. – Она исчезла без следа.
– О Господи, – произнесла Чейни. – Когда? Ты обращался в полицию?
– Они ничего не хотят слышать.
Он объяснил, почему они считают, что Имоджен сбежала от него по своей воле.
– Ну они, наверное, правы, – в голосе Чейни слышалось облегчение.
– Но это не значит, что ее не надо искать, – возразил Винс. – Она может быть не совсем в себе.
– Почему? Что ты сделал?
– Я? – воскликнул он. – Я ничего не сделал. Все сделала сама Имоджен. Ладно, в любом случае я думал, может, у тебя есть предположения, куда она могла направиться?
– Да откуда же мне знать? И с чего бы мне тебе это говорить, даже если бы у меня были такие предположения? Если она тебя бросила – значит, бросила. И все. Конец.
– Она не бросила меня, – сказал Винс. – Она просто запуталась, вот и все. И я поверить не могу, что ты рада, что она взяла и исчезла с лица земли.
– Куда бы она ни уехала, Винс, она намеренно тебе об этом не сказала, чтобы ты не мог ее найти. И потом, она вполне в состоянии о себе позаботиться, хотя тебе и нравится выставлять ее беспомощной идиоткой, ни на что не способной без твоей помощи.
– Я только хочу, чтобы с ней все было в порядке, – заверил Винс. – И как пропавшая без вести…
– Она не пропала без вести, – перебила его Чейни. – Она ушла от тебя.
– Мне кажется, пропавшая без вести – вполне подходящее определение для человека, которого никто не видел в течение последних трех недель.
– Потому что она не хочет, чтобы ее видели.
– Послушай, я знаю, что никогда тебе особо не нравился, но я хочу только одного – чтобы Имоджен была счастлива. Суть в том, что она слегка не в себе из-за того, что мы пытались завести ребенка, и у нас не получилось. И она винит в этом себя.
– Правда? – в голосе Чейни слышались скептические нотки.
– Да, это правда. Поэтому я так волнуюсь за нее. Она такая хрупкая.
– Нет, вовсе нет, – отрубила Чейни. – Она жесткая, как старый ботинок. Всегда была такой.
