– Ей же в этом году семьдесят четыре, да?
– Да, – ответила Берти. – Совсем нестарая, особенно для того, кому шестьдесят семь.
– Шестьдесят семь – вообще молодость.
Берти засмеялась: «Для меня-то точно».
– Я скучаю по Агнесс, – сказала Имоджен. – Она всегда была такая веселая.
– Альцгеймер – жестокая штука, – ответила Берти. – Глядя на Агнесс сейчас, я думаю о твоей матери.
– О маме? Почему?
– О ее решении, когда она дала согласие отключить твоего отца от приборов. Она сидела там каждый день и знала, что он никогда не очнется, что его там больше нет… Но он все еще дышал, а пока человек дышит, надежда остается. Но Кэрол поняла, что эта надежда фальшивая, и приняла очень смелое и трудное решение, чего родители твоего отца ей не простили. И вот я, когда смотрю на Агнесс, думаю: вдруг она вспомнит меня сейчас, и тебя вспомнит, и все вспомнит… Но ее память как обрывок бумаги на ветру, и моя надежда на ее возвращение равна надежде на то, что этот обрывок бумаги опустится на землю и окажется романом.
Имоджен молчала.
– Впрочем, прости, – спохватилась Берти. – Ты позвонила, ты хочешь со мной о чем-то поговорить, а я загрузила тебя такими депрессивными речами. Какие у тебя новости? Все в порядке?
– На самом деле моя жизнь сейчас стала несколько сложнее, – ответила Имоджен.
– В каком смысле?
Имоджен колебалась. Она не посвящала Берти в подробности своих отношений с Винсом, потому что не хотела волновать ее, а еще потому, что ей было страшно неловко признаваться, что она совершила ужасную ошибку, особенно учитывая, как Берти и Агнесс обе буквально влюбились в него на свадьбе и все время твердили ей, какой он настоящий джентльмен. И сейчас ей совсем не хотелось вдаваться в неприятные подробности.
Она набрала воздуха в грудь: «Я ушла от Винса».
– О, Имоджен! Но почему? Что случилось?
– Он оказался не таким человеком, как я думала, – ответила Имоджен.
– Это ваше общее решение?
– Нет.
Имоджен начала рассказывать и выдала Берти очень сокращенную версию событий. Когда она закончила говорить, на том конце провода повисло долгое молчание: «Но… но, шери[13], почему же ты просто убежала? Почему не подала на развод, не наняла хорошего адвоката, чтобы…
– Все не так просто, – перебила Имоджен. – Он… он бы не дал мне уйти. Не отпустил бы.
– Но он же не мог бы держать тебя силой.
– Я понимаю, это звучит безумно, Берти, но я в некотором роде именно этого и боялась.
Снова последовала долгая пауза, после которой голос Берти зазвучал как сталь: «Ты имеешь в виду… он что, поднял на тебя руку?»
