– Прости, – ответила Кэрол.
– А куда мы едем? Мы не можем отсюда уехать! А как же мадам? И месье? И как же?..
– Пожалуйста, замолчи, Имоджен, – велела Кэрол. – Мы уезжаем, и все.
– Но так нельзя! А как же школа? Мне нужно сначала узнать, дали ли мне звездочку за мой проект! И еще мы…
– Хватит, Имоджен, – Кэрол схватила ее за руку. – Нам нужно собираться.
Следующие несколько часов были чудовищными и прошли как в тумане. Имоджен опомнилась, только когда сумки уже были собраны и они с матерью вдруг оказались в автобусе, идущем в Биарриц. И ей даже не дали попрощаться ни с кем. Она была раздавлена.
– Оливер и Чарльз подумают, что я их больше не люблю, – ныла она. – Они скажут, что я испугалась палатки. И будут называть меня трусишкой. Это нечестно! Ты говорила, что вилла «Мартин» наш дом. Ты говорила, что мы там живем.
– Я ошибалась.
– Ненавижу тебя! – крикнула Имоджен.
– Я сама себя сейчас не слишком люблю, – ответила Кэрол. – Но ты все-таки должна помнить, что вилла «Мартин» – это дом мадам и месье, а не наш.
– Ну даже если это не наш дом, почему мы должны из него уезжать? – Имоджен закрыла лицо руками. – Мадам говорила, что мы – ее семья! Мы не можем просто взять и уехать!
– Можем, – сказала Кэрол. – Прости, Имоджен. Это все потому… потому что я совершила ошибку. Ужасную ошибку.
– Какую еще ошибку?
– Очень большую ошибку.
– Ты что, сожгла платье мадам, когда гладила?
– Нет.
– Ты забыла вытащить постиранное белье из машинки?
– Нет.
– Ты разбила любимое синее блюдо мадам?
– Нет.
Имоджен пыталась угадать, какую еще ошибку могла совершить ее мать, но ей ничего не приходило в голову.
– Ты всегда говорила, что все могут ошибиться и что мы должны прощать друг друга.
– Да, так и есть.
– Тогда почему мадам тебя не простит?
– Не в этот раз.
– Но как же мы вернемся, если они тебя не простят?
– Мы не вернемся, – отрезала Кэрол. – Никогда.
Имоджен залилась слезами, а Кэрол прислонилась головой к окну и молча смотрела на проносящиеся мимо поля и дома.
* * *
То, что они впервые остановились в отеле как гости, и даже полет на самолете в Дублин не отвлекли Имоджен от печальных мыслей. Она была расстроена и подавлена, когда они с Кэрол приехали в дом Агнесс. Агнесс и Берти вернулись из Нью-Йорка в Ирландию за шесть месяцев до этого и теперь с распростертыми объятиями приняли их у себя.
– Спасибо, что принимаете, – сказала Кэрол, когда Агнесс поцеловала ее в щеку. – За то, что снова пускаете меня к себе. Поверить не могу, что сама так все испортила. Своими руками.
