– Я бы все-таки предпочла этот вариант, – настаивала Имоджен. – Пожалуйста, Анни.
– Дома все в порядке, Имоджен? – осторожно спросила Анни. Она явно колебалась, пальцы ее зависли над клавиатурой.
– Ну конечно! – торопливо воскликнула Имоджен и улыбнулась. – Все в полном порядке. Это просто… У мужа скоро день рождения, и я хочу сделать ему подарок – сюрприз. Но я не смогу это сделать, если он увидит информацию о деньгах.
– О!
– И что касается моей зарплаты: я знаю, что могу ее переводить на свой личный счет с общего, но мы с ним договорились, что зарплаты будем перечислять на общий, так что…
– Разумно, – остановила ее Анни. – Я все сделаю.
– Спасибо! – улыбнулась Имоджен.
Не такие уж огромные были эти премии – личные ассистенты, даже такие, по словам Конора, квалифицированные, никогда не получают огромных премий. Но их оказалось достаточно для того, чтобы бежать. Достаточно для того, чтобы начать воплощать свой план в жизнь. Достаточно для того, чтобы он удался. По крайней мере до этого момента.
Она легла на постель и закрыла глаза.
«Уже близко, – пробормотала она себе под нос. – Уже почти».
* * *
В половине седьмого утра Имоджен резко распахнула глаза. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что она не в Дублине. И не в Париже. Что она действительно сделала это. Тут же ее накрыло волной адреналина, и она села, с удивлением обнаружив, что на ней все еще ее синий деловой костюм. А она и не заметила, как уснула вечером, даже не раздеваясь.
Открыв ставни, она впустила в комнату лучи утреннего солнца. Потом разделась, пошла в ванную и долго стояла под теплым душем, слегка изогнувшись, чтобы не замочить голову, потому что в хостеле «Ауберг» шапочек для душа не давали, а сама она об этом как-то не подумала. Недочет в плане, подумала она, но совсем небольшой.
Выйдя из душа, Имоджен вытерлась одним из тонких зеленых полотенец и вернулась в комнату. Натянув свободную футболку и тертые джинсы, встала перед зеркалом.
На бледном лице карие глаза казались просто огромными, а темно-каштановые волосы слегка завились после душа и легли симпатичными колечками за ушами. Волосы – вот что ее поразило больше всего. Еще вчера они были длинными и роскошными: блестящие, гладкие, как зеркало, они служили живой рекламой ее шампуня. А теперь у нее на голове был короткий боб, который даже до плеч не доходил. Имоджен себя едва узнавала. «Это замечательно», – сказала она себе. Потому что именно для того, чтобы стать неузнаваемой, она и постриглась. Сережки со «сваровски» – подарок на двадцать первый день рождения от отчима – с новой прической стали гораздо заметнее. Крошечные кристаллики ярко сверкали в лучах утреннего света, льющегося в окно.
