— Почему?
— У них же нет сведений, что я имею какое-то отношение к Бассетам.
— Кто-то идет, — перебила их разговор Делла Стри*.
Дверь открылась, и вошел сержант Голкомб с двумя полицейскими.
— Питер Брунольд? — спросил он, указывая пальцем.
— Да, — вызывающе ответил тот, — а в чем дело?
Сержант рывком поднял его с кресла.
— Ничего особенного, — грубо сказал он, — кроме того, что вы арестованы по обвинению в убийстве Хартли Бассета. Предупреждаю, что все, сказанное вами, может быть использовано против вас.
Он повернулся к Перри Мейсону.
, — Простите* что я прервал вашу беседу, Мейсон. Мистеру Брунольду рекомендуется сменить климат.
— Не извиняйтесь, сержант, — ответил Мейсон, — только убирайтесь отсюда поскорее.
— Если окружной прокурор найдет нужным, я буду сидеть у вас целыми днями.
— Буду рад видеть вас, сержант.
Брунольд повернулся к Мейсону.
— Послушайте, адвокат… — начал он.
— Прекратите болтовню, — оборвал его сержант.
— Я имею право разговаривать со своим адвокатом, — сказал Брунольд.
— Нет, сперва в тюрьму, а там вы с ним наговоритесь.
Двое полисменов схватили Брунольда за руки и потащили к двери. Он пытался вырваться, но ему надели наручники.
Мейсон зевнул.
— Извините меня, сержант. Сегодня был ужасный день.
— Ладно, посмотрим, что из этого получится, — проговорил сержант и хлопнул дверью.
Мейсон весело подмигнул Делле.
— Как ты насчет того, чтобы заглянуть в ночной бар?
Она посмотрела на себя в зеркало.
— Если я пойду в таком виде, то меня арестуют: Вы же торопили меня, и я не успела как следует одеться.
— Ну, тогда отправляйся домой. Одного-то из нас не посадят в тюрьму.
В ее глазах мелькнуло беспокойство.
— Шеф, вы опасаетесь, что он может посадить вас?
Мейсон пожал плечами и с поклоном открыл перед ней двер^.
— Никто из нас не знает, что может сделать сержант Голкомб. Он удивительно вездесущ.
Мейсон, отдохнувший и свежевыбритый, наклонился над столом Деллы Стрит.
— Как ты себя чувствуешь?
— Отлично, — ответила она. — Я просматривала газеты с отчетами об убийстве Бассета. Но о Брунольде нет ни слова.
— Репортеры ничего о нем не знают.
— Почему?
— Потому что Голкомб не допустил их в управление полиции. Брунольд арестован и вне пределов их досягаемости.
— Вы можете что-либо сделать для него?
— Я могу прибегнуть к «навеа бори», но пока не хочу этого делать, чтобы не показать своей заинтересованности. У меня нет фактов. Возможьо, Брунольд замешан в этом деле. И прежде чем я добьюсь повестки в суд, полиция все из него вытянет.
