Она стояла на коленях, молитвенно сложив тонкие белоснежные руки, устремив взгляд к потолку. Тяжелые волосы струятся по спине и по полу, ее ночнушка полупрозрачная, и в вырезе рукавов видна тяжелая грудь, когда грудь вздымается при вздохе, виден маленький розовый сосок. Бл******дь! Что она делает? Молится? Серьезно? В этой долбаной розовой, прозрачной ночнушке?
Взгляд опустился вниз, к обтянутым материей бедрам и голым ногам. То, что он представлял, и на четверть не так великолепно, как увидел. Ямочки чуть ниже поясницы, аккуратный копчик и едва видимая полоска между ягодицами. Она голая под этой ночнушкой… без трусов, лифчика. Без ничего.
Судорожно сглотнул, и штаны тут же вздулись в паху. Там расперло с такой силой, что от мгновенной эрекции заболели яйца. Смотрел, как она молится, и тяжело дышал, сжимая кулаки все сильнее. Пожирая взглядом невероятно сексуальное тело, просвечивающееся под белой тканью. Потом резко развернулся и пошел к себе. С яростью распахнул дверь в душевую и стал под воду как есть — в одежде. Такой бешеной эрекции он не ощущал с тех пор, как…как последний раз имел эту сучку…Таню.
Как она его бесит. Три раза на нее наткнулся, как специально. Решил, что не станет особо общаться, все передал через Рамиреса. Указания она знает, расписание дня Матео тоже. Особо им общаться не о чем. Он, по идее, и видеть ее не должен.
А ни хрена. Ни хренаааа. Она везде в этом доме. Утром какого-то черта уже в семь чистила зубы все в той же ночнушке. Наклонилась над раковиной, и ему были видны ее округлые ягодицы, тонкая талия и выпирающие такие наивно по-детски милые позвонки. Что? Милые, бл*дь? Откуда оно взялось это идиотское слово?
Выпрямилась и встретилась с ним взглядом через зеркало. Рот перепачкан зубной пастой, за щекой щетка, и глаза эти такие огромные хлопают совершенно невинно. А у него опять стояк, спортивные штаны оттопырились, бегом сбежал вниз по лестнице и мылся во второй ванной комнате. Несколько раз плеснул в лицо холодной водой.
Снял бы шлюху, но проклятый суд уже на носу. А папарацци, твари, торчат снаружи, прячутся в кустах, под землей, за фонарными столбами и щелкают фотовспышками из каждой щели. Наверняка их наняли, чтоб они выследили косяки Альвареса и оперативно их законспектировали.
На какое-то время мысли о суде, разговор с адвокатом, с партнерами по бизнесу как-то отвлекли его от этой нянечки. Черт, его «вставляет» даже от слова «нянечка». Перед глазами сразу же ее грудь в вырезе рукава, ее аппетитная задница, длинные ноги и волосы черные, волнистые, блестящие. Намотать их на кулак, оттянуть назад, задрать эту ночнушку, обнажить ягодицы и, прихватив пятерней, смачно войти в нее. Сильно, мощно. Одним резким толчком. Так, чтоб зубы свело и глаза закатились.
