- Моргун не мог ошибиться? Может, Коростылев был под своей машиной?
Фадеев прочел протокол допроса свидетеля. Показания были весьма убедительны. Перепутать машины он не мог. Коростылев водил ЗИЛ, а Дорохин КрАЗ. Спутать трудно. Тем более, у Дорохина на радиаторе была приделана хромированная эмблема "Чайка" - причуда прежнего водителя.
Я вспомнил, что видел эту эмблему, когда Дорохин приезжал в прокуратуру.
- Мне повезло, - сказал Фадеев. - Разбитая машина Дорохина сейчас находится в ГАИ. Как доставили с места аварии, так до сих пор и стоит там. Если бы машину забрала автобаза, то отпечатков пальцев Коростылева нам бы, наверное, уже и не обнаружить.
- Врачи разрешили встречу с Дорохиным? - спросил я.
- Мне - нет. Только жену пускают, да и то на несколько минут.
- Ясно... И что вы намерены предпринять дальше?
- Прежде всего, надо взять под стражу Коростылева. Прошу утвердить постановление на его арест.
- А что предъявите?
- Пока - хищение бензина.
- Считаете, брать под стражу необходимо?
- Да, Захар Петрович. В интересах следствия. Уж больно его показания сходятся с показаниями Воронцова и Пикуля...
- А как насчет обвинения в покушении на убийство? - спросил я, подписывая постановление следователя на арест Коростылева.
- Ну здесь еще не все ясно. Необходимы показания самого Дорохина.
- Попытаюсь связаться с его лечащим врачом...
Коростылев был взят под стражу. В хищении бензина он признался сразу. Да и отпереться было трудно: Фадеев представил неопровержимые доказательства.
Воронцов же отрицал свою вину, хотя против него свидетельствовали Байгарова и ее соседи. На допросах бывший бригадир (он был отстранен от этой должности, как только ему было предъявлено обвинение) держался вызывающе. На очной ставке с Байгаровой разговаривал грубо, пытался уличить ее во лжи.
Фадеев в отношении Воронцова пока ограничился подпиской о невыезде.
Наконец мне удалось уговорить хирурга, делавшего операцию Дорохину, разрешить нам свидание с Николаем. Хирург поставил условие, что во время разговора будет присутствовать врач.
В больницу мы поехали вместе с Фадеевым. Дорохину делали перевязку, и нас попросили подождать.
Мы сидели в коридоре и ждали, когда нас позовут. И тут появилась Аня, жена Николая. С хозяйственной сумкой, из которой торчал блестящий колпачок термоса.
Аня похудела, осунулась. Но в глазах ее светилась надежда.
- Вытащу я Николая! - сказала она уверенно. - Врач говорит, будет жить, а это самое главное! Господи, почему я не послушалась его и не переехала в деревню? Вы знаете, - продолжала она, обращаясь ко мне, - я ведь в первые дни не отходила от него ни на шаг. Он все бредил, все говорил, как, мол, можно губить землю...
