А обстановка снова начала ухудшаться. Армия, отрезвленная было июльским позором, опять замитинговала. То там, то здесь прокатывались волны беспорядков. Контрразведка докладывала неопровержимые данные, что в последних числах августа ожидается новый путч большевиков, совмещенный со всеобщей забастовкой транспортников.
К тому же министр-председатель Керенский, едва отойдя от июльского шока, снова шатнулся влево, к Советам и "социализму". Беспринципные политики левых партий были ему ближе и роднее, чем деловое офицерье. И - сама Власть! Ореол кумира! Можно ли будет их сохранить без тех же Советов, без митинговщины? Либо Керенский действовал чисто интуитивно из солидарности с коллегами по партии, да еще и будучи Товарищем председателя Петроградского Совдепа. Либо понимал, что с единственным талантом - демагога - в деловом, нормальном правительстве он окажется не у дел. Он боялся и персонально Корнилова, боялся своего помощника Савинкова - чуть ли не больше, чем Ленина и Троцкого. Тем не менее, под влиянием общественности, кадетской части правительства Керенский до поры вынужден был лавировать, маскировать свои колебания.
А к Корнилову шли письма и петиции. Приезжали делегации, изливающие обиды. И казаки, и помещики, и общественные деятели, и офицеры, изгнанные из частей, и члены семей офицеров, убитых солдатней. Россия взывала к Корнилову, и он начал действовать. Нет, не против правительства. А в поддержку правительства, в согласии с ним. Он подготовил для Временного правительства докладную записку, в которой изложил реальный план спасения России 1) распространение на тыловые районы военно-революционных судов;
2) ответственность перед законом Советов и комитетов за свои действия;
3) восстановление дисциплинарной власти начальников и реорганизация армии.
Уже 3.08, приехав для доклада в Петроград, Корнилов был шокирован. Его конфиденциально предупредили, что на заседании правительства нельзя... докладывать военные вопросы! Все тут же станет известно противнику "в товарищеском порядке". И намекнули на министра земледелия эсера Чернова. В самом правительстве уже были шпионы, и мало того - правительство знало об этом! А записку Корнилова Керенский принял, но на рассмотрение кабинета не вынес. Зато на следующий день цитаты из этой записки появились в социалистической печати. Началась бешеная травля "контрреволюционного" генерала. Советы потребовали его отставки и даже ареста.
