— Нет, проиграл, — тускло отозвался Федор.
— Что ты говоришь?! — нарочито удивленно вскинул брови Женя. — Ах, как в спорте все мимолетно. Раз — и уже результат: победа, поражение. В науке сложнее. Иногда быстрее смерть придет, чем победа.
— Оставьте, Женя, — поморщился Федор. — Будьте скромнее.
— Хорошо, хорошо, я плохой собеседник с такими, как ты. Больше всего я люблю разговаривать с интеллигентными людьми — с детьми и стариками.
Федор давно знал эту манеру Вишнякова — разговаривать «на грани фола», то есть совершенно не щадить других, будто проверять их: «А тут вы можете?.. А тут вы умны?..» Только одним способом можно было заставить Вишнякова отказаться от таких проверок — вернуть его на магистральный путь жизни, на его науку.
— Вы по-прежнему думаете над облысением?
— По-прежнему, — вздохнул Женя. — И пока думаю, сам лысею. Мне только двадцать восемь, а что на голове? А когда-то, эх, Феденька! Двадцатилетним парнем я пользовался женской расческой! Проборчик был не хуже твоего!
Он стал рассказывать, насколько сложна проблема борьбы с облысением, о том, как обрадуется человечество, если кто-то найдет способ сохранять людям волосы до глубокой старости, о том, что лысеют не только мужчины, но и женщины.
— Неужели? — подзадорил его чуть повеселевший Федор.
— Представь себе. У нас в институте анатомию преподавала женщина-профессор, Маргарита Ниловна, так она была совершенно лысая: розовенькая такая кожечка по всему темечку. Но это мало кто видел, потому что ходила она в круглой шапочке, похожей на тюбетейку… На сегодняшний день во всем мире насчитывается триста двадцать шесть миллионов с небольшим лысых людей.
Он принес готовый кофе, налил в чашки, достал сахарный песок.
— Тебе сколько ложечек, две или три?
— Одну.
— Облысение, мой друг, бывает врожденное, преждевременное, старческое и так далее. Реже всего встречается врожденное, и это понятно: кто не мыслил, тот не лысел!..
Женя Вишняков не скупился на слова, когда говорил о своей научной деятельности, так что каждый из его собеседников мог с уверенностью смотреть в будущее — облысеть ему Женя не даст.
Федор слушал и поглядывал в окно. По крыше соседнего дома шла черная кошка с белой грудью и белыми лапами. Обогнула телевизионную антенну, приблизилась к самому краю крыши, зевнула. Попятилась назад и завалилась спать.
— Для чего? — невпопад спросил Федор.
— Как для чего? — вскричал Женя. — Для того, чтобы человек оставался красивым, разве этого мало?
