– А вы в курсе, что среди дантистов безумно высокий уровень самоубийств?
Мы с Диланом уставились на него.
Он пожал плечами:
– Ну что? Если так и есть. У дантистов, типа, самый высокий уровень самоубийств среди всех профессий, загуглите.
– Загуглите? – Дилан приподнял брови.
– Точно, сейчас никак… но вы же поняли, что я имел в виду. Это правда.
– Загуглите, – фыркнув, повторил Дилан.
– Ладно, я пошутил, чтобы справиться с бездной. Так подай на меня в суд!
– Когда смотришь в бездну[3]…
Натан развел руками:
– Я смеюсь. Ха-ха-ха.
Меня поразило, что они оба могут смеяться. Пока они подкалывали друг друга, мой взгляд то и дело возвращался к Корали Бернардо. Я застыл от безнадежности и страдания, которые исходили от нее. Словно опять наступил День первый, или Второй, или Третий.
– Может, похороним их? – произнес я.
– Давай не сейчас, внизу много народу. – Дилан встретился со мной взглядом. – Боюсь, как бы не сработал эффект домино.
Он был прав.
– Ладно, позовешь. Я помогу вынести их.
Натан и Дилан вышли из номера. Ни один из них не казался испуганным. Может, им довелось многое повидать в жизни, а причина моего отчаяния крылась в том, что я еще недостаточно видел?
Я вошел в ванную и присел на корточки, чтобы закрыть Корали глаза. Она была холодная. Что бы там не произошло, но это случилось ночью. Я попробовал припомнить, не слышал ли чего-нибудь вроде борьбы или криков. Но я беспробудно проспал всю ночь.
Однажды Корали предложила мне проверить зубы. Мы сидели в ресторане, и я запрокинул голову на спинку стула, а она, щурясь от нехватки света, заглянула в рот и принялась орудовать зубочисткой у меня в зубах. Когда у меня во рту находились ее пальцы, я чувствовал себя гораздо комфортнее, чем во время ее попыток завязать разговор. В тот раз ей на глаза постоянно падали волосы.
Она произнесла:
– Вы пьете слишком много кофе.
В ответ я, фыркнув, рассмеялся.
Она помолчала, едва заметно улыбнувшись.
– На мой взгляд, серьезных проблем пока нет. Но кофе здесь ужасный.
На тот момент, когда мы все начали экономить зубную пасту, проблем с зубами у меня не было.
– Джон, ты идешь?
Дилан легонько стукнул костяшками пальцев по двери.
Я поднялся и громко произнес:
– Паршиво все это.
– Понимаю, приятель.
– Да я серьезно. Полное дерьмо.
– Я понял.
– Может, им там лучше, – сказал Натан. – Мы этого не знаем.
Покачав головой, я вышел вслед за ними, и Дилан запер дверь.
В таком большом здании чета Бернардо могла бы лежать вечно. Их комнату никогда больше не открыли бы, и никто не собирался туда заселяться. Но, следуя обычаю и принципам гуманности, а может, просто из гигиенических соображений мы хоронили трупы. Каждый раз надо было сказать несколько слов над могилой, и эта доля всегда выпадала мне. Похоже, я единственный, кто еще что-то помнил из Библии.
