…Выбросили нас удачно! Мы с ходу взяли этот посёлок, практически врукопашную перебив разместившихся в нём фрицев, но задачу свою пока не выполнили: нам надо было уничтожить склад с боеприпасами, который разместился на железнодорожной станции. Оставался один рывок, однако сделать его мы не могли. Наш десант был прижат к земле огнём из крупнокалиберного пулемёта, на который мы нарвались практически на подходе к станции. Бетонный ДОТ из своей хищной горизонтальной прорези выплёвывал длинные струи свинца, не давая возможности даже поднять голову. Я завалился в удачно подвернувшуюся канавку и лежал, не решаясь поднять голову, буквально всем телом ощущая, как надо мной мечутся в поисках своей жертвы пули.
Шло время, шло очень быстро. Буквально летело. А это было очень и очень плохо. Из соседнего городка на помощь уничтоженному нами гарнизону уже наверняка мчалась помощь, которой мы противостоять, скорее всего, уже не сможем. Надо было что-то делать. Надо было преодолевать этот ДОТ! Вообще-то я уже знал, что надо было делать. Я лежал ближе всех к нему, метрах в двадцати. Надо было только бросить гранату. Но бросить её так, чтобы она влетела через амбразуру вовнутрь. Иначе толку никакого не будет. Я перевернулся на спину и посмотрел в удивительно синее и чистое небо, оно было настолько чистым и ярким, что я непроизвольно задержал дыхание. Надо же, а я уже и забыл, что высота может быть такой пронзительно красивой. Жаль, не увижу больше… такого неба.
Для того чтобы бросить гранату, надо встать! И не просто приподняться и бросить, а именно встать! Встать во весь рост, затем склониться вправо и бросить гранату так, как когда-то я бросал с сыном камешки на озере. Мы с ним искали плоские камешки, а потом кидали их, чтобы они рикошетили своей плоской поверхностью от воды. А мы вслух считали, сколько раз камешек коснётся поверхности озера. И вот точно так же надо было бросить и гранату. Встать и бросить!.. Встать и бросить!.. Это ведь совсем не страшно и так просто! Взять и встать. Я улыбнулся, вспомнив, как сын смеялся, когда у него получался удачный бросок, и рванулся вверх.
У меня всё получилось. Всё было сделано как надо. Быстро и точно. Я не промахнулся. Я даже успел увидеть, как граната серым комочком врезалась в темноту амбразуры.
И вдруг я увидел себя со стороны. Увидел, как моё тело неторопливо встало на ноги, так же не торопясь наклонилось вправо, и из размахнувшейся руки вылетел и мучительно медленно полетел в сторону ДОТа плоский камешек. Уйти от пулемётной очереди я не успел. С ясно осознаваемой тоской я видел, как ко мне из чёрной щели огневой точки понеслись пули. Но грохота пулемётных очередей слышно не было. И я уже понял почему. Пулемётчик тоже не промахнулся. Пули вошли в моё тело, и оно плавно опустилось на землю, глядя в небо застывшими глазами. Я перевёл взгляд со своего мёртвого тела на ДОТ и увидел, как из амбразуры вырвался огненный вихрь. И я улыбнулся. Я справился. Я люблю тебя, сынок!
