Диаспора как актив приобретает особое значение в постконфликтных ситуациях, складывающихся после окончания гражданских войн. Как правило, гражданские войны продолжаются много лет, приводя к изгнанию образованной молодежи. Миграцию подпитывают политическая нестабильность и религиозные разногласия[95]. Кроме того, из страны бежит богатство, чтобы не быть уничтоженным. Поэтому на постконфликтном этапе значительная часть человеческого и финансового капитала страны находится за рубежом. Задача состоит в том, чтобы вернуть его обратно, причем оба эти вида капитала связаны друг с другом: если будут возвращаться люди, то они наверняка захватят с собой свои средства, чтобы строить жилье и налаживать бизнес. Нехватка квалифицированной рабочей силы в постконфликтных ситуациях иногда приобретает пугающие масштабы. Например, во время кровавого правления Иди Амина в Уганде, когда было убито около полумиллиона человек, мишенью репрессий систематически становились образованные люди. Одним из приоритетов в постконфликтной Уганде являлось восстановление системы высшего образования. Поиск в рядах угандийской диаспоры выявил в одном только Южно-Тихоокеанском регионе 47 человек с докторской степенью. Одного из них уговорили вернуться на родину и возглавить первый в стране мозговой центр.
Как свидетельствует пример Уганды, власти родной страны мигрантов обладают некоторыми возможностями к тому, чтобы добиться их возвращения. Кроме того, содействие восстановлению страны после завершения конфликта могут оказать и государства, принимающие мигрантов, проводя соответствующую миграционную политику. Богатые страны откровенно заинтересованы в успешном преодолении последствий конфликтов: в последние десятилетия с этой целью ими выделялись огромные средства. Согласно исторической статистике, почти половина постконфликтных ситуаций была отмечена вспышками насилия, и потому проведение соответствующей миграционной политики, способной принести пользу в этом отношении, может быть вполне разумной мерой. Однако, если ограничить иммиграцию из данной страны после восстановления в ней мира, не исключено, что люди, бежавшие из нее во время конфликта, проявят меньше склонности к возвращению, не зная, удастся ли им снова уехать в случае необходимости. Осуществление миграционной политики, которая будет полезна в постконфликтной ситуации, следует начинать еще во время конфликта. Как с точки зрения гуманности, так и ради сохранения человеческого капитала данной страны миграционная политика во время конфликта должна быть исключительно радушной. На это время следует отказаться от традиционных критериев выдачи виз на основе квалификации и родственных связей в пользу критериев, основанных на потребностях людей и их правах. Однако право проживания в стране, принимающей мигрантов, может действовать только до окончания конфликта. Если после восстановления мира мигранты будут лишены этого права, то это повысит их психологическую и социальную готовность к возвращению на родину: например, они будут посылать домой больше денег. После утраты права на проживание в принимающей стране возвращение мигрантов будет сопровождаться крупномасштабным притоком квалифицированной рабочей силы и финансовых средств в постконфликтное общество.
