. Но не исключено, что такое поведение может объясняться желанием мигрантов мелкими и частыми переводами сигнализировать оставшейся на родине семье, что они не забывают о ней. Такие переводы производят впечатление, что мигрант постоянно пытается хоть как-то поддержать родных. Напротив, в тех случаях, когда семья получает лишь нечастые крупные переводы (впрочем, в сумме составляющие ту же самую величину), это может быть воспринято как признак того, что дела у мигранта идут отлично, но он лишь изредка вспоминает о своих обязательствах.
Если семья финансирует издержки миграции и получает прибыль в виде последующих денежных переводов, то вполне возможно, что решение о миграции в реальности принимает не сам мигрант, а его семья, и многочисленные работы, посвященные миграции, подтверждают такое предположение[76]. Фактически это не индивидуумы решают изменить страну проживания, а семьи решают стать интернациональными. Семьи в бедных странах представляют собой зеркальное отражение компаний из богатых стран. В то время как мульти-национальные компании преимущественно прописаны в богатых странах, мультинациональные семьи преимущественно прописаны в бедных странах. Домохозяйства из богатых стран посредством компаний отправляют свой избыточный капитал в бедные страны; домохозяйства из бедных стран посредством семей отправляют свою избыточную рабочую силу в богатые страны.
Пожалуйста, откройте нам дверь!
Необходимость финансировать миграцию — лишь одно из затруднений, встающих на ее пути. Сплошь и рядом люди хотят мигрировать и в состоянии заплатить за это, но им препятствуют миграционные ограничения в той стране, в которую они бы предпочли перебраться. Собственно, как отмечалось в главе 2, в ответ на ускорение миграции все богатые страны сейчас в том или в ином виде вводят ограничения на иммиграцию. Перед лицом этих ограничений у потенциальных мигрантов имеется три варианта действий (помимо решения остаться дома). Одни стараются отвечать предъявляемым к ним требованиям. Другие идут на обман, пытаясь получить разрешение на миграцию, несмотря на то, что не имеют на это права. В крайнем случае делается попытка преодолеть физические препятствия, встающие перед теми, кто не имеет разрешения на миграцию. Попробуем поставить себя на место потенциальных мигрантов и обдумаем эти варианты.
Ограничения, накладываемые на миграцию, серьезно различаются от страны к стране. В большинстве стран от мигрантов требуется некий минимальный образовательный уровень, а в некоторых странах к нему прибавляются профессиональные навыки. Это делается по той причине, что коренному населению стран, принимающих мигрантов, высокообразованные мигранты более выгодны, чем необразованные. Во-первых, в этом случае снижается острота последствий миграции в плане перераспределения доходов, поскольку образованные мигранты с меньшей вероятностью вступят в открытую конкуренцию с самыми низкооплачиваемыми местными трудящимися. Первыми образовательный ценз для мигрантов ввели Австралия и Канада — возможно по той причине, что из-за откровенно иммигрантского характера этих обществ их главные политические партии не в состоянии уклониться от обсуждения тонкостей иммиграционной политики. Благодаря активным дебатам в этой сфере миграционная политика этих стран последовательно учитывает интересы коренного населения. Вследствие этого обстоятельства Австралия и Канада предъявляют самые высокие образовательные требования к мигрантам. Следующими идут США: опять же, возможно, из-за того, что иммигранты составляют плоть и кровь Америки, тема иммиграции обсуждается здесь с несколько большей откровенностью. Наименее требовательна к мигрантам в плане образования Европа. В этом, несомненно, отражается отсутствие аргументированных политических дебатов по данному вопросу, о чем шла речь в главе 1. В настоящее время европейские требования к мигрантам ужесточаются, но за этим в большей степени может стоять необходимость в демонстративных мерах, нежели взвешенные соображения.
