Помимо прочих напастей созрел религиозный конфликт: когда в конце 249 года император Деций потребовал всеобщего участия в жертвоприношениях, христиане, которых тогда было, по оценкам, не более ста тысяч, отказались проводить обряды. Но последовавшие за этим гонения лишь усилили авторитет христианских общин.
И что теперь прикажете делать?!
Запад проигрывает конкуренцию
Рабовладельческая вилла классического античного периода из-за беспощадной эксплуатации рабов имела хорошие показатели производительности труда. Настолько хорошие, что продолжительность жизни раба на латифундии, крупном землевладении, — а именно латифундии составляли основу зернового производства — была в среднем не выше пяти лет. Тех, кого не убил непосильный труд, но больше не мог трудиться с прежним напряжением, выбрасывали «на свободу», где они были вольны умереть с голоду.
С установлением окончательных границ Рима приток рабов в сельское хозяйство сократился. Сотни тысяч пленников, эти трофеи завоевательных войн, умерли, не оставляя потомства: у рабов практически не было семей. Рост свободного сельского населения не возмещал потерь рабов, а когда население начало сокращаться, работать стало просто некому.
Возник очередной казус: едва рабов начали беречь и перестали убивать непосильной работой, в буквальном смысле выжимая из людей все силы, рабский труд перестал себя оправдывать. Производительность раба была на 40 процентов ниже производительности свободного работника! Цены на неквалифицированный «говорящий скот» упали, а сельскохозяйственная экономика Запада, основанная на рабском труде, не выдержала ценовой конкуренции с Востоком.
Товарное зерноводство Италии и Галлии проигрывало дешевому зерну Испании, Африки и Египта. При этом Испания, в свое время разбогатевшая на поставках в Рим оливкового масла и гарума (невероятно популярного в период античности пикантного рыбного соуса), в III веке проиграла ценовую конкуренцию товарам Северной Африки, самого богатого и развитого региона, почти не затронутого гражданскими войнами.
Международное разделение труда вызвало структурную перестройку хозяйства не в пользу Запада. Земли Северной Африки, пронизанные ирригационными системами, показывали такую урожайность, какой здесь не видели ни до, ни после III—IV веков. А вот в западных провинциях Рима доход с земли упал, и пшеницы теперь выращивали ровно столько, чтобы хватило на прокорм людям внутри хозяйства или виллы. Даже богатейшие латифундии планировали посевы так, чтобы обеспечить продовольствием людей в землях хозяина, и не рассчитывали продать излишки, поскольку рынок был заполнен дешевым импортным зерном и маслом.
