– Мне жаль, что все так вышло, – говорит Линда.
Флорида улыбается девушке.
– Все когда-нибудь заканчивается, – отвечает она. – В этом нет ничего печального. Важно то, что начинается после.
– После?
– Именно так.
Выйдя из туалета, Марк несколько раз прогуливается по проходу. Его соседка, которая, сморщив лоб, что-то медленно печатает на ноутбуке, заставляет его нервничать. Когда он сталкивается с солдатом, то парню хочется ткнуть того кулаком в плечо, но он боится, что жест может показаться расистским. Вместо этого он просто кивает ему. Не думает ли этот солдат, что Марк смотрит на него свысока? Ведь он военный и, наверное, менее образован. Впрочем, парень, судя по всему, умеет вести себя как профессионал, и Марк следует его примеру. Черт возьми, да Криспин Кокс тоже был профессионалом в расцвете сил! Эти люди – его братья. Раса и статус тут ни при чем. Вы знаете свои слабые стороны? Вы компетентны? Умеете надирать задницы? Тогда вперед, со мной, братья!
Он возвращается в первый класс и уже почти садится, но решает сделать еще один круг. Эта дама с детьми и седым мужем не умеет надирать задницы. Она предпочитает беспокоиться, а не биться насмерть. Она мать, и это утомляет его. Марк останавливается на середине прохода и закрывает глаза, пытаясь определить местонахождение Вероники.
– Все в порядке? – слышит он ее голос совсем рядом.
– Да, конечно. – Так и есть. Он принял таблетку кофеина прямо перед тем, как покинуть свое место, и поэтому чувствует себя хорошо. Даже отлично.
Она смотрит на него мудрым взглядом: я могу прочитать твои мысли, которым обладают некоторые женщины. К черту, я скажу!
– Я больше всего на свете хочу поцеловать тебя, – тихо говорит Марк.
Пауза. Кондиционер гудит, и кто-то громко открывает пакет чипсов, а кто-то оглушительно чихает, и в этой паузе Марк понимает, что сейчас все пойдет очень, очень плохо. Она может посмотреть на него с отвращением, настоять, чтобы он немедленно вернулся на свое место, заявить на него за сексуальные домогательства, даже подать в суд.
– Мы не на земле, сэр, – таким же тихим голосом отвечает она.
Внутри него разгорается пожар.
– Еще лучше, – говорит Марк.
ИЮНЬ 2015
Через два года после аварии физиотерапевт и покашливающий доктор ясно дали Эдварду понять, что теперь он должен посещать летний лагерь вместе с Шай. Оказалось, вожатые были всего на пару лет старше его, и их не заботило, пробегает ли он нормативы, а поэтому Эдвард быстро перебрался на трибуны, в тень, чтобы вести счет. Ему нравились занятия по декоративно-прикладному искусству: он находил что-то успокаивающее в том, что мог часами сидеть рядом с Шай, окруженный тюбиками с клеем, каркасной проволокой, маркерами и пластиковыми детальками, и создавать нечто уродливое.
