– Ты когда-нибудь бывал в лагере? – бодро спросила Беса.
– Все это выглядит странно, – возразила Шай.
Беса вздохнула, глядя на дочь.
– Ты не обязана со мной разговаривать, – успокоил ее Эдвард. – Если не хочешь, то все в порядке.
– Я скоро ложусь спать.
Он обвел взглядом комнату и нашел кресло у окна.
– Я могу посидеть там немного. – Эдвард почувствовал, как его тело обмякает. Он сглотнул. Затем сделал вдох. – Всего несколько минут, – осмелился произнести он.
Шай обменялась с мамой сложными, многозначительными взглядами. Эдвард направился к креслу. Ему казалось, что он под водой и пытается выплыть. Костыли волочились по ковру. Почему ковер такой мягкий?
– Я позвоню Лейси, чтобы она знала, где ты.
– Между прочим, повторюсь, все это стра-а-а-нно, – еще раз отметила Шай.
Когда Беса вышла из комнаты, Эдвард уже засыпал. А когда проснулся, то увидел белый свет, яркий настолько, что было тяжело моргать. Кто он? Где находится? Что происходит? Стоило ему привыкнуть к свету, как мозг перестал паниковать и щелчки в голове прошли, и Эдвард увидел, что он сидит один в комнате Шай. Его колени укрывало зеленое одеяло. Эдвард почувствовал, что он в доме один: стены, распахнутая дверь – от всего веяло пустотой. Он просто продолжил сидеть.
Наконец он пошел домой и постучал в дверь.
– Вы злитесь на меня? – спросил Эдвард, когда тетя открыла.
Лейси бросила на него странный взгляд.
– Не думаю, что могу злиться на тебя. Иди в дом, отдохни. Сегодня у тебя назначена встреча с врачом.
Когда Эдвард опустился на диван, Лейси помогла ему поднять больную ногу на стопку подушек на кофейном столике.
– Я вам мешаю? То есть, может, это из-за меня вы не ходите на работу?
Она поправила уголки подушек вокруг его ноги.
– Нет. Раньше у меня была работа, – сказала она. – Но я перестала работать, когда забеременела. В прошлом году. Нужно было соблюдать постельный режим.
– Ох.
Лейси оглядела комнату, и Эдвард понял: это ее пространство. На нижнем уровне столика были сложены журналы. Те, что находились в поле его зрения, были либо о беременности, либо о детях. Тетя проводила дни в одиночестве, мечтая о ребенке. Эдварду резко захотелось встать и выйти из комнаты, так же, как он вышел из детской наверху, но Шай уехала в лагерь, ногу покалывало от боли, и ему больше некуда было идти.
– Я подумывала о том, чтобы найти другую работу. Что-нибудь, – сказала Лейси. – Но пока на это нет времени. – Она замолчала, словно пытаясь отдышаться. – Принести тебе что-нибудь перекусить?
