Эдвард ничего из этого не помнил. Он не помнил, чтобы Джордан выходил на улицу без него. Не помнил ни замороженного горошка, ни эту девочку, ни своего хромого брата. В груди раздался треск, как будто переломались мелкие кости. Почему он не мог ничего вспомнить?
– Он не выглядел пострадавшим, – возразила Шай. – Кто-то позвал его сразу после того, как он прыгнул, и Джордан вернулся в дом.
Шай отодвинула стул и поцеловала мать в щеку.
– Мне нужно идти, мама. Автобус будет здесь с минуты на минуту.
– Que tengas un buen día![4]
– Adios[5], – сказала Шай и ушла.
Эдвард сделал еще один глоток кофе, пытаясь протолкнуть комок в горле. Он закашлял в салфетку. И почувствовал, что Лейси хочет, чтобы он поел, но вокруг еды образовалось силовое поле, сквозь которое он, кажется, не мог проникнуть – запах был невыносим, а плотность этого поля непреодолима. Он вернулся на диван. Лейси включила телевизор, но не могла сосредоточиться на происходящем. Однажды, проходя мимо ванной, Эдвард услышал, как тетя сказала:
– Вместо младенца – двенадцатилетнего мальчика…
Эдварду пришлось облокотиться о стену, чтобы не упасть.
Когда небо потускнело, Джон вернулся домой, и Эдвард снова сел за кухонный стол. Дядя взъерошил ему волосы, а Лейси положила на тарелку картофельное пюре с маслом и сказала:
– Эдвард, пожалуйста, поешь.
Джон болтал что-то об адвокате, Лейси – о том, что нынче, кажется, не задался урожай помидоров. Эдварду казалось, что дядя и тетя передавали друг другу миски с едой чаще, чем требуется.
– Жаль, что я не люблю салат, – сказала Лейси.
– Никто не любит салат, – шутливо ответил Джон.
Эдвард почувствовал, что этот разговор о салате – обычное для их супружеской жизни дело. Такой обмен репликами не требовал продолжения. Просто привычка. Точно так же Джон, входя в комнату, спрашивал у жены: «Лейс, ты в порядке?» Точно так же Лейси несколько раз в час поправляла свои волосы.
– Вам обязательно было брать меня к себе?
Их лица повернулись к нему. Веснушки Лейси потемнели. На лбу Джона залегла морщина.
– Так нужно по закону? Потому что вы – мои единственные родственники?
– Я не знаю, нужно ли это по закону, – ответила Лейси и посмотрела на мужа.
– Это даже не обсуждалось, – сказал Джон. – Другого исхода и быть не могло. Мы – твоя семья.
– Да, – подтвердила Лейси, но, когда ее веснушки стали светлее, Эдвард понял, что она вот-вот расплачется. Он увидел, что Джон тоже это тоже заметил и накрыл ее руку своей.
