То есть стал бы именно таким, каким его считали окружающие.
Нэш отмахнулся от лакея.
– Ступай спать и вели всем остальным сделать то же самое. Вернусь поздно.
По правде говоря, у Нэша не было определенных планов, ему просто хотелось хотя бы ненадолго уехать из дома. Чуть раньше он повздорил с младшей сестрой Дилайлой. В который раз. Мало того что он согласился вернуться в Лондон, прожив пять лет в семейном загородном поместье, так теперь она требовала водить ее на бесконечные балы и званые ужины, желая с головой окунуться в водоворот светской жизни.
Нэш понимал, как нравятся Дилайле подобные развлечения, и в глубине души считал, что она имеет на них право.
Но все же ему приходилось так или иначе оберегать ее. И это было чертовски тяжело.
Он не винил Дилайлу за то, что она его ненавидит. Он сам себя ненавидел.
Не обращая внимания на оглушительные раскаты грома, Нэш забрался в двуколку и взялся за поводья. Недавно он обнаружил мрачную таверну со скошенными полами и обшарпанными стенами, где можно сесть в уголке и выпить стакан эля, оставаясь неузнанным. А может, он просто будет часами кататься без цели и вспоминать свою прежнюю жизнь.
До того, как он по трагической случайности стал герцогом.
До того, как похоронил Эмили.
До того, как отверг все мысли о любви, заработав прозвище Сухарь.
Сегодня он снова просто Нэш, и ему нужен лишь стакан эля… и немного мира в душе.
Веер – великолепная защита от жары бальных залов. Но для флирта лучшее оружие – знойный взгляд.
«Реванш дебютантки»
Лили отнесла статью и рисунки в редакцию «Сплетен» и, как и решила ранее, не стала подзывать кеб и возвращаться домой, в свою уютную спальню, к милым страницам дневника и такой раздражающе спокойной жизни. Вместо этого она прошлась по кварталу пешком, разглядывая улицы совершенно другими глазами, – мальчишки-разносчика.
Магазины и конторы уже закрывались, работники собирались группками на тротуаре, сидя на перевернутых ящиках, травили байки и пыхтели вонючими сигарами. В переулках женщины выбивали ковры и опустошали грязные кастрюли. Мужчины сплевывали под ноги табак. Когда гоняющие мяч местные сорванцы чуть не свалили Лили с ног, она поймала мяч и ненадолго присоединилась к игре.
Вылазка в эту часть города дала возможность заглянуть в другой мир, живой и подлинный. Полный как радости и удовольствий, так и боли и горестей.
Возможно, если бы ее в младенчестве не удочерило семейство Хартли, то она бы выросла в месте вроде этого. Было чудно́ думать, насколько круто изменилась ее судьба из-за того, что ее бросили на чужом пороге в Мэйфэре. Впрочем, она не имела ни малейшего представления, откуда она взялась. Все, что она знала, – это что кто-то назвал ее Лили и оставил в корзинке, завернутой в одеяло и в одной пинетке с вышитой заглавной буквой ее имени. Фионе нравилось представлять Лили наследницей королевской династии, но такое бывает только в сказках. Сама она всегда подозревала, что она дочь какого-нибудь работяги, который по каким-то причинам не смог заботиться о ребенке.
