Ощутил пацан это не сразу, потому что всё ещё пялился на оберег, но, едва ощутил, что произошло, вскинул глаза уже на Арину.
— Ты!.. — начал он и, изо всех сил прижимая к себе оберег, вскочил со скамьи, чтобы приблизиться к Арине. Заглянул в её сумку, которая всё ещё была открыта, и сел рядом, испуганно и с надеждой глядя на девушку. — Ты умеешь?!
Девушка убрала сумку на другую сторону от себя, и пацан сел ещё ближе, уже встревоженно глядя на неё.
— Умею, только вижу плохо. Приходится долго смотреть, чтобы увидеть.
Для посторонних, которые могли бы слышать их, разговор, наверное, выглядел разговором двух сумасшедших.
Пацан, видимо, не знал, с чего начать, но продолжал смотреть с надеждой.
— А ты? — в свою очередь спросила Арина. — Ты давно с этой штукой… на голове которая была, ходишь?
Он отвернулся и безэмоционально сказал:
— Недавно.
Судя по паузе, говорить о дымчатом облаке ему не хотелось. Арина только открыла рот спросить, насколько недавно, как вдруг догадалась, почему он ответил коротко.
— Это не первая, — утвердительно сказала она. — Первую ты всё-таки… — И замолчала, сама отвернувшись к дороге, чтобы не смущать его.
— Видела, да? — всё так же не глядя, спросил он. — Ну да… Так и есть. Я же не знал, что так будет. Я видел… Когда думал о том, чтобы избавиться от этой дряни, передать её кому-то, она тут же тянулась туда… Я думал — она просто перепрыгнет с меня… И я попробовал. — Он прижал оберег к груди и сморщился, как от боли. — Попробовал направить… Это машина была, — шёпотом проговорил он… Я же не знал, что так будет… В столб въехала… Легковушка. Один человек был… — Он содрогнулся, заново переживая тот случай.
Она не знала, что ответить на такую откровенность, но внезапно вдруг кое-что сообразилось, и пришлось спросить:
— То есть ты избавился от первой дряни — и вторая сразу появилась?
— Ну… Не сразу. — Он поднял на неё глаза. — Я Костя. Костян. А ты?
— Арина.
— Арина… Как у Пушкина? — спросил он и тут же забыл о праздном вопросе, потому что его волновало другое. Он поднял оберег и умоляюще спросил: — Арина, а теперь эта дрянь ко мне больше не будет лезть? Ну скажи — не будет!
— Обычно больше не лезут, если оберег останется на руках, — ответила она — и проследила за его взглядом, застывшим на женщине, которая собиралась переходить дорогу. — Ты что?
— А ты не видишь? — хмуро откликнулся он. — На ней тоже…
— Ты так легко увидел, — уважительно сказала она. — У меня так не получается… — И с печалью глянула вслед женщине. Хотелось бы помочь, но… Не приставать же с просьбой посидеть рядом, пока плетётся оберег. Ещё сочтут за дуру, как было разок, — и то ещё хорошо. Могут и грязью облить, наорать…
