— Да.
Антон в прошлом году хотел жениться, но что-то не срослось, он так и не сказал причину размолвки, а Оля с Вадимом уже подобрали ему свадебный подарок.
— Как он?
Оля сразу вспомнила, как смотрела на искореженного Вадима, словно это разбитая машина. Подойдя к Антону, она молча уперлась лбом ему в грудь. Плакать не хотела, уже устала, да и слезы, похоже, кончились. Он положил ей руки на плечи, теплые, сразу стало спокойней.
— Спасибо, что зашел. Плохо все, плохо.
— Совсем?
— Да, уже было две операции, внутренние органы пострадали, что там я не знаю. Вадиму оперируют кости. Сказали, что бедро раздроблено и что-то еще. И позвоночник поврежден.
— Он жилистый, выкарабкается. Вот поверь мне.
Оля подняла голову и посмотрела в глаза Антону.
— Ты в этом уверен? — ей нужна была надежда.
— Да, ты бы видела, какие он бревна таскал, мы втроем с трудом поднимали, а он один их тащил. В нем здоровья не пятерых.
— Спасибо, — с облегчением выдохнув, Оля подошла и достала для гостя чашку.
— На нем как на собаке все заживет, похромает как в прошлый раз и побежит.
— Не побежит, — понимая, какие у него травмы, сказала Оля. — Спасибо, что зашел.
Антон взял ее руки и, погладив, добавил:
— Я постараюсь помочь, операции, наверное, будут платными.
— Платными? — Оля удивилась, поскольку в больнице никто из врачей даже не обмолвился на эту тему.
— Не знаю, его сейчас подлатают, сошьют, а после… В общем, если нужна помощь, скажи, — на этих словах он чуть сжал ее ладонь.
Оля посмотрела на его руку, почему-то стало неприятно, словно он ее домогается. Она потянула руку на себя, положила ладони на колени и молча кивнула головой.
Через полчаса как ушел Антон, позвонила Яна, она вместе с Вадимом училась в институте. Яна вышла замуж, две новоиспеченные семьи, было о чем поговорить.
— Оленька, я к тебе приду?
— Нет, Ян, я скоро пойду в больницу.
— Я с тобой.
— К нему не пускают, давай завтра, хорошо?
— Да, обязательно. Ты держись, не вешай нос, как только придешь, позвони. Хорошо?
— Да, обязательно.
Оля сидела у больничной кровати мужа и тихо шептала ему, как они познакомились. Она верила, что он все равно ее слышит, пусть и находится в коме. Наверное, ей самой так было легче смотреть на его изуродованное тело.
— А помнишь, как первый раз меня поцеловал? Я чуть было тебе пощечину не влепила, — Оля улыбнулась, вспомнив комическую ситуацию. — После смеялись, а потом ты послал мне воздушный поцелуй, словно котенку. Я еще возмутилась, что за наглость, за кого ты меня принимаешь. А ведь я хотела, очень хотела, чтобы поцеловал.
