Федя развернул бумагу. Его фамилия значилась в левой колонке, под рубрикой «болото». Рядом с ним стояли фамилии Олега, Степы. Внизу были приписаны Тарас и Сашко.
— Надо внести в нашу группу Шапиро, — попросил он.
Ина, стоявшая в дверях палатки, благодарно улыбнулась ему. Коля и Сашко, как будто не заметив смущения товарища, тут же согласились с его предложением.
Когда первая группа двинулась в путь, проводник Тарас заметил у огромного муравейника Каму. Рядом лежал порядком потрепанный блокнот, змейкой вилась старая рулетка.
— Это жилище больших красно-коричневых, — объяснила Кама подошедшим товарищам. — Смотрите, сколько протоптанных дорожек. Муравьи несут по ним строительный материал для своего дома, а выносят из него остатки пищи. За пятнадцать минут только по этой одной тропинке они пронесли к себе вот сколько! — она показала спичечную коробку, в которой были собраны личинки насекомых, и продолжала: — А всех дорожек здесь восемь. Знаете, сколько муравьи за это время уничтожили вредителей леса? Ага! Ну-ка, подсчитаем…
— С удовольствием, да нам некогда, — язвительно перебил Олег.
Кама изучающе оглядела ребят, на секунду задержала взгляд на довольном лице Ины.
— К-куда вы?
Сашко коротко объяснил. Кама сунула в карман блокнот, свернула рулетку.
— Иду с вами, — решительно отрезала она. — Ведь там интересная флора и фауна! И не отговаривайте, пожалуйста. Все равно не отстану.
Сашко и Федя переглянулись. Их улыбки Кама поняла как согласие.
Шли размеренно, стараясь сохранить привычный темп, принятый с первого дня похода. Кама несла срубленный для нее Олегом шест. Через минуту он надоел ей.
— Я легкая, — тараторила она, забегая вперед. — А в случае чего, — девочка перекинула со спины на грудь иссиня-черную косу с бантиком из капроновой ленты и протянула ее Олегу, — вот так! Держи!
Трава становилась все гуще, выше, достигая до плеч, а деревья, наоборот, ниже и реже. Федя нашел глубокую, наполненную водой яму, по краям заросшую осокой. Наклонившись, поднял заржавевший величиной с палец кусок железа, впившийся в корень расщепленной сосны.
— Осколок от снаряда, — догадался Сашко.
Федя смотрел вокруг, заслонившись ладонью от солнца. Здесь по заросшим теперь тропам много-много лет назад прошел с боевыми товарищами дед, а в 1944 году — отец, а вот сейчас идет он — московский школьник, абсолютно мирный человек. Перед ним лежали дороги огромных партизанских странствий и боев, больших побед. Вот даже этого болота не хотели уступить наши люди захватчикам!
