. Это путешествие Гоббс отразил в своей стихотворной автобиографии:
Движенью и материи себя я посвятил:
Так именно в Италии я время проводил>62.
Даже счастье человечества или что-то подобное может быть выражено идеей движущейся материи: «…не существует такой вещи, как вечный душевный мир, пока мы живем здесь. В самом деле, жизнь сама по себе есть лишь движение и так же мало может протекать без желания и страха»>63. Бог приберег что-то лучшее для праведников в раю, но здесь, на земле, лишь борьба с трудностями и неудачами, как в наших головах, так и в реальном мире.
К концу 1630-х гг. Гоббс сформулировал свое видение философской системы, которая начинается с физики движения, продолжается психологией и анализом языка и заканчивается политикой. Его первый научный труд давал материалистическое объяснение работы ума с точки зрения внутренних процессов в мозге и теле, которые он позднее обобщил в «Левиафане»:
Подобно тому как в ощущениях реально находится внутри нас… лишь движение, вызванное действием внешних объектов, хотя и представляющееся зрению как свет и цвет, уху — как звук, ноздрям — как запах и т.п., точно так же, когда действие того же объекта простирается дальше от глаз, ушей и других органов до сердца, реальным результатом является лишь движение или усилие, состоящее в желании получить движущийся объект (или в отвращении к нему). Но представление, или ощущение, этого движения есть то, что мы называем либо удовольствием, либо душевным волнением>64.
Гоббс описывал мышление как разновидность «исчисления»>65, что вдохновляло Лейбница и заставило некоторых предположить, что Гоббс предвидел популярное ныне представление об уме как о компьютере, и в известном смысле это правда. Он имел в виду, что мышление в той или иной степени включает сложение и вычитание идей, однако дальше эту мысль он не развивал. Он особенно гордился своими работами по оптике и зрительному восприятию, которые не публиковались вплоть до недавнего времени. Некоторые считают, что, опубликуй Гоббс эти работы раньше, он мог бы разделить с Декартом заслугу развития «механистической философии».
Гоббс и Декарт не рассматривали друг друга как философов. Одно из разногласий между ними касалось пределов механистического объяснения мира. Гоббс полагал, что никаких ограничений нет. Декарт, как мы видели, считал, что механистическое объяснение не годится для мыслящего субъекта, находящегося за пределами физики. Гоббс был одним из мыслителей, привлеченных к обсуждению Декартовых «Размышлений о первой философии». Опубликованные Декартом ответы на возражения Гоббса были раздраженными и безапелляционными, а личные комментарии — еще более резкими: «Последние его аргументы… столь же плохи, как и все остальные, что я от него получал»
