К примеру, в своем первом опубликованном политическом трактате, De cive («О гражданине»), Гоббс рассуждал таким образом, что его мысли можно принять за возмутительное утверждение абсолютной правоты правителя:
Поскольку, как было сказано выше (в параграфах 7, 9, 12-м), обладающие в государстве верховной властью не связаны в силу каких-либо соглашений никакими обязательствами по отношению к кому-либо, они тем самым не могут совершить никакой несправедливости по отношению к гражданам. Ибо несправедливость (нарушение права), согласно вышеприведенному определению (в третьем параграфе третьей главы), есть не что иное, как нарушение соглашений. Поэтому там, где не существует предварительно заключенного соглашения, там не может иметь место и никакая несправедливость>21.
Неудивительно, что 150 лет спустя Иммануил Кант, как и многие современники Гоббса, находил последствия таких слов «ужасными»>22. Этот отрывок, по-видимому, предполагает, что суверен может как угодно «распоряжаться ими [гражданами]», по выражению Канта. Максим, тиран из пьесы Джона Драйдена, впервые поставленной в конце 1660-х гг., в зените дурной славы Гоббса, хвастается, что подобные ему правители выше порицания, поскольку «грешит лишь мир, но не его правитель»>23.
Если кто-то стремится к истине, писал Гоббс, то жизненно важно определиться с понятиями, в противном случае человек «попадет в ловушку слов, как птица в силок, и, чем больше усилий употребит, чтобы вырваться, тем больше запутается»>24. К сожалению, сам Гоббс, похоже, слишком мало внимания уделял риску запутать своих читателей, как заметил один из его заклятых врагов:
Господин Гоббс очень ловок в запутывании других посредством вкладывания нового смысла в слова, уже употребленные им ранее; слова, отличающиеся по смыслу от значения, кое вкладывают в них другие люди. И потому, ежели вам доведется говорить об извести, он вам скажет, что под известью он имеет в виду сыр, а затем, если он сможет доказать, что сказанное вами об извести не относится к сыру, он посчитает себя одержавшим великую победу>25.
А как быть с предположением Тревора-Ропера, что Гоббс фактически поощрял деспотизм? Деспотизм — это, конечно, не то, что имело в виду чудовище из Малмсбери. Гоббсу выказывали недовольство тем, что облеченный абсолютной властью суверен будет ею злоупотреблять. В ответ Гоббс не говорил, что подобное злоупотребление оправданно или не имеет большого значения, он полагал, что такового просто не произойдет. Государь с неограниченной властью теоретически может грабить, сажать в тюрьму и убивать своих подданных по своему желанию, но Гоббс невпопад спрашивал: «Зачем бы он стал это делать?»
