- Господи милосердный... - выдохнула она. - Да как же ты живёшь с этим?!
Он окаменел. Только эти слова и заставили не выдираться из невольного захвата. Не сбегать.
Прислушался к ней, всё ещё бормочущей шёпотом:
- Смертей-то... Смертей...
Мороз по коже: а то сам не знает. Она-то откуда?.. Но присмотрелся. Странная старуха. Она так пытливо вглядывалась в его глаза, словно и правда видела их, не замечая очков. А ведь стёкла тёмные. Специально выбирал... Может, и правда, видит? Только что ему с этого... Не поможет.
- Слышь, касатик, - уже спокойно сказала та. - А проводи-ка ты меня в местечко одно. Руки помоешь... Да и... Глядишь, и помогут тебе. Ни-иной Григорьевной меня звать. - Она так и сказала, отчётливо потянув на букве "и".
Правда, и сейчас, и чуть позже он не мог звать её по имени-отчеству. Хотелось только и называть старухой. Вслух - ладно, вспоминал про имя-отчество, но в мыслях...
Хуже, что он вдруг уловил: даже не предложи старуха проводить её, он бы послушно пошёл за нею, скажи она только одно слово: "Идём". Поразился этому открытию, но и впрямь покорно зашагал рядом. Правда, упрямо возразил мысленно кому-то, что не потому идёт следом, что командуют им, а потому, что не сбросишь же цепкую старушечью руку со своей. И в чём-то был прав, оправдываясь перед собой. Старуха шла тяжело, опираясь на его руку и легонько постукивая тростью по мокрому асфальту.
Шли недолго. Перешли дорогу, спустились к большому рынку, в котором он когда-то бывал на самом краю, на овощных рядах, - покупал яблоки. Сейчас, не будь ведущей его старухи, он бы потерялся в рыночных переходах. Впечатление, что постепенно входишь в неплохо организованную и благоустроенную пещеру со своими ответвлениями, постепенно перерастающими в настоящий лабиринт, в котором заблудиться - раз плюнуть. Но старуха шла уверенно, и он следовал за нею без вопросов.
Они спустились в громадный и очень людный, несмотря на утро и дождь, подвал. Пересекли его, вышли на какой-то двор, где он шарахнулся от грузчика, который будто специально прямо на него катил гружёную тележку. Старуха, замахнувшись на него тростью, недовольно прикрикнула: "Куда прёшь, охальник!", а тот весело отозвался:
- От бабы Яги и слышу!
Та только хмыкнула, нисколько не смущённая и не обозлённая, а даже польщённая, и поспешила вдоль стены - по крытому сверху коридору между основным зданием рынка и открытыми на улицу прилавками. Наконец она начала спускаться по небольшим ступеням в новое подвальное помещение. Он - следом, углядев только скромную вывеску "Фитоаптека". Хотел опередить, чтобы помочь спуститься, но старуха внезапно заспешила так, словно забыла о палке в руках.
