Когда Вика успокоилась (хотя голос всё ещё опасно подрагивал), Макс предложил:
- Хочешь есть?
- Хочу! - нервно откликнулась она.
- Давно не ела? - спросил он, ставя перед ней, на одеяло, поднос. К его удовольствию, она лежала не голышом, как он опасался, а одетая во что-то белое, на что она и сама с удивлением посматривала.
- Давно, - ответила она, хватаясь за ложку и смущённо глядя на взрослых мужчин.
- Ешь, - велел Алексеич, - а мы отойдём к окну, чтобы тебе не мешать.
Вика ответила после долгого прерывистого вздоха и сумев проглотить кашу с ложки:
- А вы мне не мешаете. Я так есть хочу, что…
- Там тоже голодно?
- Хуже, чем здесь, - помешкав, ответила она. - Здесь можно порыскать в мусорках, а там вообще ничего. Здесь даже подать могут, если долго смотреть на… - Она осеклась, глядя на Макса, но тот ободряюще кивнул, и она нехотя и тихо продолжила: - Если долго смотреть на тех, кто держит в руках что-нибудь из еды… Им неловко, и они… подают. А там… Там надо всего бояться.
- Та девушка, в чьё тело ты вселяешься, - спокойно сказал Алексеич, - тоже ведь не мертва? Или?..
- Нет, она не мертва, - пробормотала Вика, стараясь собрать ложкой остатки каши.
- А что с ней? Ты слышала её?
- Она говорит со мной, но как будто издалека. Как будто я держу мобильный телефон на небольшом расстоянии от себя.
- А ты слышишь, о чём она говорит?
- Да. - Она осторожно выпила слабый чай и поставила стакан на поднос. - Она говорит, что и я, и она - порталы.
Макс открыл рот, чтобы спросить, что имеется в виду. Но Вика откинулась на подушку и устало закрыла глаза…
- Спит, - констатировал Алексеич. - Так. Надо бы назначить дежурство. Блокировку вокруг неё от проникновения извне мы сделали сильную. Но она рассчитана на агрессию известных нам параметров. А с девочкой происходит что-то гораздо опасней того, о чём мы знаем. Поэтому неплохо бы установить рядом с ней дежурство. Иначе однажды мы войдём в комнату и снова обнаружим лишь тело.
- Я начну дежурство, - предложил Макс, садясь на край кровати. - Вы только отнесите Кузьме этот поднос, чтобы он не ругался. А потом меня кто-нибудь сменит. Как?
- Согласен, - сказал Володя. - Хотя меня и терзают смутные сомнения, что ты таким образом уклоняешься от моих уроков.
- Врать не буду, - философски сказал Макс. - Уклоняюсь. Но ведь причина уважительная!
Через минуту в комнате остались только он и Вика.
Четвёртая глава
На воображение Макс никогда не жаловался. И думать умел.
