Падение Икара | страница 114

— Ведь через его плащ муку можно сеять! — волновался мальчик. — Но если я ему куплю, то разговора будет больше, чем ниток в плаще: «Как ты мог… тебе надо идти… тебе деньги нужны». Его этот плащ греть не будет, поверь, Примилла. Возьми вот деньги (Примилла уже знала, откуда они) и купи плащ от себя. — Никий умильно поглядел на собеседницу.

Последнее время он часто забегал к ней. Ему нравилось в их доме, маленьком, чистом и уютном. Хорошо было разговаривать с Примиллой и слушать ее воспоминания о том, как дедушка Дионисий носил ее на руках, пока она не засыпала; как, просыпаясь ночью, она видела его склоненное к ней лицо; как он забавлял ее, когда она стала поправляться, шутил с ней, дарил игрушки. Глиняная повозочка, в которую впряжены какие-то странные животные («Неужели ты не видишь, что это волы?»), была его подарком, который Примилла свято берегла и взяла с собой в мужнин дом. («За бочонок золота не отдам!») Она очень походила и лицом и характером на отца; любила давать советы и мешаться во все дела. Доброта ее была шумной и говорливой, но хватало ее с избытком на всех, кто попадал в поле ее зрения: на свою семью, на Бетулу (Никий дознался, что таинственная похлебка приготовлялась ее руками), на старика нищего, которого умная собака неизменно вела под вечер мимо ее дома: и слепой и его четвероногий поводырь не уходили голодными. Соседи шли к ней со всякой нуждой; в квартале не было дома, где бы над ней не подсмеивались и где бы ее не благословляли.

Сейчас она слушала Никия, внимательно наблюдая за воробьем, которого подшиб на улице ее собственный младший сын; горькие всхлипыванья юного преступника неслись из угла за очагом («Попало, конечно, попало! И еще надо! Вот я в тебя буду швырять камнями, — всхлипыванья перешли в оглушительный рев, — тебе будет больно? А воробью не больно?»). Воробей поклевывал зерна, щедро насыпанные в клетку.

— Это верно, Никий, верно! И плащ у него действительно как сито… но верно и то, что деньги тебе нужны, очень нужны… Мы сделаем так: сложимся — ты, отец и мы с Криспом. Он у меня золотой человек. Мало ему заниматься извозом — выучился столярничать. То стол сделает, то шкаф — всё лишние деньги. Тут такие полки мяснику Руфину сделал! Пришла я к нему за мясом и говорю: «Ты бы постыдился на этакие полки такую дрянь класть: одни кости!» Да разве этого человека словами прошибешь!.. Так что деньжат наберем. Дашь три сестерции, больше не возьму. И не проси, а то все брошу!