С другой стороны, я помню рассказы ветеранов о том, что после боя первое ощущение – это счастье. Даже когда рядом лежат убитые друзья – счастье. Потому что ты живой. Потом наваливаются скорбь, боль, злость, но первое… Многие всю войну стыдились этого чувства, считали себя чуть ли не негодяями, а ведь это нормально. Самый главный страх в жизни любого человека, базовый страх – это страх смерти. Вот и мои бойцы радуются, даже если в роте есть потери.
Я задумался и на какое-то время перестал отслеживать обстановку вокруг. Поэтому крик наблюдателя: «Воздух!» застал меня врасплох. Корда закричал: «Быстрее, товарищ лейтенант», – и я включился в происходящее. Из хода сообщения метрах в пятидесяти от нас махал рукой Рамон – мы рванули туда. На бегу я посмотрел вверх. На нас наплывала масса самолётов. Они что, целую эскадру на нас бросили? Хотя это я, наверное, загнул! Но тут около полусотни машин, причём разных типов. Есть и обычные бомбардировщики, и пикировщики.
В ту секунду, когда мы с Кордой свалились в ход сообщения, Ju-87 уже начали выстраивать «карусель». Комиссар уже был в блиндаже и торопил нас, но отказаться от последнего взгляда вверх я не сумел. До того как упали первые бомбы, я успел заметить, что группа из десятка самолётов, судя по обводам He-111, ушла в сторону и нацелилась на правофланговый пулемётный ДОТ. А потом начался ад.
Первый раз в жизни я находился под бомбами. В училище мы не один десяток раз выходили на учения с боевой стрельбой. И имитации для создания обстановки, максимально приближённой к боевой, на нас не жалели. Но сейчас я понял, что это было штормом, бушующим на сцене театра, по сравнению с настоящей бомбёжкой. Особенно если учесть, что первые взрывы застали меня на пороге блиндажа.
То, что мой зам – это подарок судьбы, я чувствовал давно. Но окончательно в этом убедился только сейчас. Блиндаж, в который меня, слегка оглушённого близкими падениями стокилограммовых бомб, затащил Корда, сидело и стояло, согнувшись в три погибели, полтора десятка человек. За старшего тут был Рамон, мой новоиспечённый комиссар. Судя по его спокойствию, остальные были укрыты не хуже. Когда только успели?
Нет, в прошлое посещение я эти укрытия видел. Даже выслушал рассказ о том, где добыли брёвна для перекрытий. Но вот ЧТО это были за укрытия – не понял. А Белый, уж не знаю из какого своего опыта, построил в ходах сообщения полноценные блиндажи. В пять, а то и шесть накатов. И теперь, если в нас не влепят прямым попаданием двухсотпятидесятикилограммовую бомбу, – мы выживем. Кстати, что я там вчера прикидывал по времени? Можно смело умножать на два, я-то рассчитывал на три, максимум четыре наката. Героические мне достались парни, выживем – всех к орденам представлю!
