Внутренний кризис, охвативший Испанию, существенно ослабил габсбургскую коалицию. Успехи шведско-французских войск в Германии побудили немецких протестантов, примирившихся было с императором, задуматься над правильностью своего выбора. В июле 1641 года молодой курфюрст Бранденбурга порвал с императором и заключил военный союз с Швецией. Заколебалась и Саксония. Появлялось все больше признаков необратимости перелома в ходе войны в пользу Франции и ее протестантских союзников.
В то самое время, когда только-только забрезжила заря победы, в Париже возник очередной антиправительственный заговор, в который оказались вовлечены брат короля Гастон Орлеанский, утративший статус дофина, и Анна Австрийская, давно и страстно мечтавшая о мире с Испанией.
Заговорщики сумели привлечь на свою сторону очередного королевского любимца двадцатилетнего маркиза де Сен-Мара, главного шталмейстера двора. «Ни к кому и никогда король не испытывал более неистовой страсти», — писал государственный секретарь Шавиньи одному из своих корреспондентов об отношении Людовика XIII к Сен-Мару.
Участники заговора понимали, что, пока кардинал Ришелье контролирует слабовольного короля, их шансы на успех минимальны. Поэтому ими была поставлена двойная задача: любым способом устранить ненавистного министра и заставить Людовика XIII пойти на мир с Филиппом IV и его католическими союзниками. Королева и Сен-Мар принялись убеждать короля в необходимости дать отставку Ришелье.
В случае если бы Людовик XIII по какой-то причине отказался удалить министра-кардинала, королева и Гастон Орлеанский не исключали устранения самого короля. Разумеется, в этот умысел не был посвящен Сен-Мар, чье благополучие и чья судьба всецело зависели от Людовика XIII. Да и между Анной Австрийской и Гастоном не было полного согласия в столь деликатном деле. Гастон недвусмысленно претендовал на роль регента при малолетнем дофине, с чем никак не могла согласиться королева, имевшая аналогичные намерения.
Как это часто бывает, заговорщиков погубила их самонадеянность. Сен-Мар настолько уверовал в свою звезду, что счел возможным открыто потребовать отставки Ришелье. «Сир, — сказал однажды Сен-Мар королю, — ведь вы, в конце концов, хозяин. Почему бы вам не удалить кардинала?»
Людовик XIII посмотрел на Сен-Мара снисходительно и даже укоризненно. «Не спешите, — чуть помедлив, ответил он и добавил: — Кардинал — это самый значительный из министров, которого когда-либо имела Франция. Я не смог бы обходиться без него». Затем подумал и сказал, грустно глядя на своего любимца: «Если когда-нибудь он решит выступить против вас, то даже я не смогу вас защитить».
