Он ненавистен мне!
Меня он душит. Здесь я больше не свободен,
Здесь не хозяин я, а я на что-то годен…
Мне, первому в стране, пришлось последним стать…
Он разлучил меня с страной, мне Богом данной,
И, как ребенка, скрыл под мантией багряной…
Обезоружен я, отцовский отнят трон!
Я в этом Ришелье, как в гробе, заключен,
И мантия его — мой саван погребальный
[8].
Историки же любят вспоминать реальный случай, который иначе характеризует отношения Людовика XIII с кардиналом Ришелье. Однажды перед входом в королевский кабинет между ними произошла следующая сцена. У самого порога Людовик XIII внезапно остановился и съязвил, обращаясь к Ришелье: «Проходите первым, все и так говорят, что именно вы — подлинный король». Другой бы растерялся, но не Ришелье. Он взял оказавшийся рядом подсвечник и прошел в кабинет впереди короля со словами: «Да, сир, я иду впереди, но только для того, чтобы освещать вам дорогу».
Отношение Людовика XIII к Ришелье сочетало в себе множество чувств и их оттенков. С одной стороны, он как человек слабохарактерный и вместе с тем упрямый не мог не тяготиться угнетавшей его волей министра; возможно, он побаивался и даже недолюбливал Ришелье, который в отличие от него, короля, всегда знал, что следует предпринять в трудную минуту. В то же время Людовик XIII, безусловно, уважал министра-кардинала и доверял ему. К тому же в отличие от окружавших его алчных и тщеславных фаворитов кардинал Ришелье никогда ничего не просил для себя лично, довольствуясь тем, что король предлагал сам. Государственный интерес был главным, если не единственным мотивом его деятельности на министерском посту, и король понимал это.
Постоянной головной болью Ришелье были королевские фавориты, к которым Людовик XIII питал необъяснимую слабость[9]. Необъяснимую — поскольку никому из биографов Людовика Справедливого не удалось привести убедительных доказательств гомосексуальных наклонностей короля. Но тот общеизвестный факт, что король был равнодушен к прелестям своей супруги Анны Австрийской, считавшейся красивейшей женщиной Европы, наводил на эту мысль уже современников[10].
В пользу этой версии как будто свидетельствовало затянувшееся на двадцать лет отсутствие детей в королевской семье. Но при этом те, кто считал Людовика XIII гомосексуалистом, почему-то не принимали в расчет то известное обстоятельство, что у королевы до рождения в 1638 году первенца (будущего Людовика XIV) случились три выкидыша. Игнорировался и тот факт, что в жизни короля были два сильных, «натуральных», как бы сейчас сказали, увлечения, правда, оба они были платоническими.
