Пока я таким образом размышлял, подал голос Колька.
– А, слушай, там рядом Новая Голландия. Возможно, они гуляют там.
– Это парк, да?
– Ну да, на острове. Там пруд, мороженое вкусное. И мы там с папаней в шахматы играли.
– Какие шахматы?
– Ну большие такие фигуры, прям на улице. Она не говорила про шахматы?
– Нет, она… говорила про «Морской бой»!
Я забежал в вагон и сел.
– А, точно, в «Морской бой» я тоже играл. Чего сразу-то не сказал? Есть там «Морской бой». Ну так и дуй туда, это точно Новая Голландия. Супер!
– А развалины там есть?
Поезд тронулся.
– Какие развалины, парк совсем новый! «Морской бой» ищи, в него на доске играют, пишут мелом. Я тогда весь рукав вымазал, мама ругалась…
Мы очутились в туннеле, и связь пропала.
Что-то вертелось в голове. Что-то было в последней фразе.
«Толстовка с котенком, рукав испачкан мелом», – четко вспомнил я.
Мелом! Богдан же сразу сказал это. А мы даже не вспомнили про мел, когда пытались выяснить, что же это за место. Значит, так и есть: Ларка играла в «Морской бой», испачкалась мелом, на ней толстовка, ну или свитшот, с леопардом, в руке разряженный розовый телефон.
И что там еще было? Красная машина, вместо которой белый самолет. Но если леопарда с котом перепутать можно, то машину с самолетом навряд ли. И развалины. Развалин, как утверждает Колька, там нет. А что там есть, что?! И Богдан ведь сказал: «Деревяшки. Возможно, развалины или строительные леса».
Я не мог понять, почему мы вели себя как идиоты. Леса! Это совсем не то, что стройка перед домом. Возможно, там и есть какие-то леса, но гораздо более вероятно, что это совершенно другое место, где что-нибудь реставрируют, а таких по Санкт-Петербургу великое множество. Да хоть храм Спас на Крови, который у нас вечно в лесах.
Стоп, сказал себе я. Но если Спас или еще что-то в центре города, то какие там средь бела дня могут быть хулиганы и чего их бояться?
А кто сказал, что это хулиганы?! Может, три парня просто были рядом, а опасность от того, что прямо сейчас что-то рушится Ларке на голову!
Я зажмурился и застонал. К счастью, в шуме поезда меня никто не услышал.
Когда в голове слегка прояснилось, я все-таки вспомнил: да нет же. Богдан так и говорил: «Опасность исходит от них». Значит, все-таки хулиганы. То есть никакой это не Спас.
Мне казалось, что поезд ползет невыносимо медленно.
На следующей станции я пытался прозвониться Ларе, но безуспешно. Может быть, я делал это зря, потому что в это время ко мне отчаянно пробивался Колька: перед тем, как мы вновь нырнули в туннель, я успел увидеть сообщение о Колькином звонке. Возможно, он хотел сказать что-то важное. Хотя мог бы и написать, вышло бы быстрее.
